Посвящается всем повелителям толп,
у которых я право на тайну отторг.
Я – храбрый укротитель змей, а риск
оплачивает мне богатый зритель.
Мне зрители поставят обелиск:
не век топтать земную мне обитель.
У Кобры Королевской жуткий нрав.
Уж это знаю я как заклинатель!
В толпе зевак я – крошечный анклав,
в котором не зевают жизни ради!
В толпе от монстра – до упаду шок.
Сама она – смесь Фурии с Минервой!
У твари неприглядный капюшон.
Да что уж говорить… Смерть слабонервным!
У Кобры больше шансов довести
меня в любой момент до крышки гроба,
чем у меня с ней выжить, но… мой стиль –
вести игру совсем иного рода.
Всем ведомо от крох до стариков:
я – маг средь заклинателей чудовищ!
Укусы смерть сулят, но я таков,
что Кобра не страшнее мне, чем овощ.
Она молниеносна – это так.
Извлечь, как валентинку из конверта,
тварь из кувшина – пусть рискнёт простак!
Помощницей мне верной служит флейта.
Толпа равняет нищих и господ.
Змеёй гигантской скованы все взоры.
От ужаса вновь зрителей трясёт,
комок же нервов мой – ничем не взорван.
Жаль, сборы баснословных барышей
за год едва ли мне согреют душу.
И в чём душа-то держится! При всей
отваге тощ – наесть не вправе тушу.
Кумир я и герой людских сердец.
Деньгам предпочитаю шквал оваций.
Тварь будто ждёт, когда ж я, наконец,
толпу по мне заставлю разрыдаться.
Атаку имитирует она
столь мастерски, что должен я внимать ей.
А зрителю неясно в свете дня,
что Кобра для меня – мой наниматель.
. . .
(За то, что мудрый, хоть и безбородый,
себя в день пару раз я накормлю…
…На деньги, что для Кобры заработал,
скупает Кобра джунгли на корню!)