Это так странно, смотреть на тебя словно сквозь кинокамеру
Мы разделенные километрами и общей разницей
В восприятии ответственности за неудачи
Тем не менее сентябрьские полуночники, рука об руку
Ладонь на ладони пригвожденные намертво
Гвоздь флуктуации
Вокруг нас на палках тыквенные головы
Что люди, что овощи — у всех нынче одинаковые взгляды на мироустройство
И сложно определить с кем именно разговариваешь
Бумажные самолетики планируют на эмоциональных порывах
Я напишу тебе :" есть те, кто не уходит, милый"
Своим острым как бритва почерком
Разрежем грубые нити, которыми мы пришиты к своим оболочкам-комнатам
Страдающие бессонницей антагонисты
Последний оставшийся на планете множитель
Увеличивающий моё чувство реальности
Так бы давно выпал на встречку оглохшей птицей
Тело застрявшее в разбитой фаре
Красная патока слов, потоками нежными
Соединяется в тексты, бумага — хайвей
С бесконечным потоком движущихся вариаций
Как и кровь моя с нескончаемым количеством ржавых эритроцитов
А я уже думал, что мне язык отрезали
Но наш монохромный фильм не имеет ни конца, ни завязки
Это значит, что действие бесконечно растянуто
Курсирует между "так ты был, или не был?"
"Это фатальная необдуманная связка, как ядро новой планеты"
И чисто по-женски выискивать подтексты и полунамеки
И по-мужски отсекая лишнее, скульптором
Остаются только взгляды в упор направленные
Два ферзя на доске, где все клетки чёрные
Мы сами сожрали своих королев и пехоту
Но уверенно держим дистанцию
Что существует исключительно на физическом уровне
Реки вспять повернутые, никто из нас ничего не обещающий
Только каждая наша мысль вовлеченная в пищевую цепочку
"Писака — читатель", что золотой телец или казни египетские
И пользуясь случаем, я просто хотел тебе передать
Заодно сняв с себя кожу, что ты мне безумно внутривенно подходишь
Киев вечно юное дитя, Москва вечно хмурое изваяние
Полюса сходятся и сливаются
Дороги давно имеют одно направление
Из ничего — в никуда
И мы застрявшие между, растираем с плевками надежду
Натирающими до мяса мартинсами
Я держу тебя за рукав пропахший куревом
Ты утыкаешься в мой висок.