Мы дышим – и, значит, мы живы,
и мера нам – выдох и вдох.
Над нами плакучею ивой
воздушный склоняется бог.
Прозрачная кожа планеты
отчаянно снежно нежна.
Мы носим на ней амулеты –
военные спутники сна.
А в нём о воздушных мытарствах
всё бредим опять и опять,
но вновь просыпаемся в царствах,
где, в общем-то, нечем дышать.
Летит космонавт с кислородом,
рассчитанным строго на миг, –
он послан великим народом
на поиски новой тюрьмы.
Побольше. Почище. Подальше.
И в будущем, а не сейчас.
Там я, неродившийся мальчик,
узнаю, кто выжил из нас.
Но воздух-то дышит, где хочет…
Придёт ли он в новый ковчег?
Прости меня, любящий Отче,
за то, что к Тебе не прибег.