Из довольно старого...
Вот и меня, наконец, номинировали…
(Заминировали, разминировали,
Хорошо еще, что не кремировали).
В общем, реанимировали –
Извели под корень…
Популярен теперь, как Григорий Горин,
Валентин Сергеевич Зорин...
Опозорен.
Во мне всегда ощущалась порода…
Я номинирован – в народные поэты года –
Не сказали, правда, какого народа,
И года какого –
Тоже мне не сказали.
Попросили собраться в актовом зале –
Мол, будут вручать призы…
Я зонтик взял – на случай грозы –
И любимый томик стихов поэта Петрова…
Люди здесь собрались не случайные,
Развели, понимаешь, церемонии чайные,
Зажгли для романтики свечи,
И потекли бесконечные длинные речи.
Мол, хоть поэзия и слово нерусское,
Но понятие очень широкое,
То есть, не узкое –
И, к тому же, очень глубокое…
С речкой сравнили ее полноводною,
Поэзия, сказали, должна быть народною.
А поэт – он вроде как впереди народа,
Ему должна быть близка природа,
Он просто обязан любить просторы,
Буераки и косогоры,
Рев стихий и полей молчание,
Блеянье коз и коров мычание...
Чтоб стихи его были криком отчаяния,
Чтоб близки были, мол, и народные чаянья…
Затем говорили про рифмы, про образы
(Хорошо, что я зонтик взял, таким образом)…
Потом перешли потихоньку к прениям,
Поэтам разным и их творениям…
А в конце, на трибуне сидевшие судьи
Объявили: призы, понимаешь ли, в студию.
За призами на сцену взошли номинанты –
Народные поэты, большие таланты:
- Ян Бруштейн,
- Анна Липштейн,
- Михаил Розенштейн...
А какого народа,
Какого года –
я, пардон, нихт ферштейн….