С утра перо, попавшись на глаза,
Просило обмакнуть его в чернила,
Им описать сильнейшую грозу,
И море, что с полудня заштормило,
Блеск молний, шумы грома – канонады,
Летящие с небес дождя потоки,
Гнев Зевса, что пронзает тучей стадо,
Напоминая, что закончились их сроки.
Вой ветра, что в ушах стеклом звенит,
По берегу свирепым тигром мчится,
Он душу, сердце воем леденит
И не желает Зевсу подчиниться.
Устали мы: перо, мои глаза,
Закрыты синей крышечкой чернила.
Закончилась тревожная гроза,
И море, стихнув, больше не штормило.