И сердца тихий погребальный звон,
И звезд погасших призрачные тени
Шут скипетром мешает в лунной пене.
В привычной сфере, не найдя кессон
Ты прячешься, поджав к груди колени,
Закрыв всем звукам двери в Пантеон …
Покровы с нищих ветер не срывает.
Титан, дрожа, пигмея умоляет.
Пугливо к трону пьяный жмется шут.
И только страх, мой обреченный Брут
Из влажной, щерясь, пустоты моргает.
Как пасынок, как карлик вечно битый,
Как к дереву, чужой росток привитый.
Нам за грехи пожизненно привив холеру,
Распял не плоть, но многих поколений веру
Осколок сумерек в запястья Римом вбитый.
Кровь добавляет привкус в старое вино.
А слезы – нежный вкус в пустое толокно.
Где жрицы трепетно сулят налоги блуду
Палящим солнцем Он споил Иуду,
Чтоб принял тот решение своё !
Кто приоткрыть посмел врата во тьму ?
Кто так легко шутам отдал корону ?
А Лету напоил потоком женских слёз ...
Кто, подтолкнув Аглаю к Рубикону,
Отравы выпив, щедро заплатил Харону,
Что тот так скоро все святое перевёз.