В Сергиевой Лавре

Волкова Маруся
Вот колокол, да, колокол литой;
о нет, не грянул, даже не раздался;
вечерний воздух попросту сгустился
в печальный звук, и купол золотой,
истратив на себя кусок пространства,
в сегодняшнем закате растворился.
Подошвой мягкой поглощают звук,
похожи на полет летучей мыши,
монахи в черных мантиях спешат;
им ведомы секреты всех наук;
диагональ двора; исчезнут в нишах,
оставив смертных недоумевать.
Воронья стая криком обличит
тысячелетний памятливый прах;
наевшись яблок розово-зеленых,
вот-вот заденут крыльями зенит,
вечернюю звезду согнать хотят
в седую мглу обратно с небосклона.
Намешан запах ладана и роз,
так сладок воздух, сложены ладони;
здесь служба монотонностью роднит
с теченьем лет. И хочется всерьез
остаться изваянием беленым
с мерцанием, запрятанным внутри.