Говорят, Зинка была учительницей. Верилось в это с трудом- распоследняя бомжиха, пропитая и прокуренная, всё счастье которой, казалось, было в том, чтобы припасть к горлышку бутылки, потом свалиться куда-нибудь и смотреть сны о прошлом...
В этом прошлом была она Зинаидой Гавриловной- так звали её ученики младших классов. Потом, когда она уже стала спиваться, и была уволена из школы, местная братва величала её "тёть Зиной" и щедро отпускала ей в долг (под роспись!)спирт «Royal» и нехитрую закуску, постепенно переводя клиентку на более и более дешёвое пойло. За год с небольшим Зина пропила-таки однокомнатную хрущёвку, и братва по отработанному сценарию, оформив все документы на квартиру, отвезла её в район, подальше от города, в развалившуюся избу на краю захудалой деревни. Зинка прожила там с месяц и вернулась в город.
Обитать Зина стала на "Ярмарке"- центральном вещевом рынке. Здесь она побиралась и подрабатывала тем, что собирала пустые бутылки и бегала за пивом или ещё чем для торгующего народа. Зину любили за покладистый характер и за искренне желание угодить- если пива принесёт, то холодного, а беляш- погорячее... Копеечка к копеечке и к вечеру кое-что набегало для хорошей пьянки в прилегающем к рынку парке "Лакреевский лес", где и место уже было "намоленное"- подальше от качелей-каруселей, за старой танцплощадкой, куда когда-то в студенческие годы ходила с подружками и она...
В самый разгар лета случилась беда- Зина, находясь в хорошем подпитии, рухнула с лесенки и сломала себе ногу (открытый перелом голени). Добрые люди вызвали "скорую" и настояли на том, чтобы Зину госпитализировали. Главный врач отделения травматологии дежурной БСМП тоже оказался добрым человеком- без всяких документов он месяц с лишним лечил Зину, но кость срасталась плохо, а послеоперационная рана постоянно сочилась. В конце августа на утреннем обходе он подошёл к Зине, сам сменил ей повязку и, выдохнув, сказал: " Зина, не могу я тебя больше держать. Скажи куда тебя отвезти." Зина, впрочем, не рассчитывала ни на что и только попросила: "Вы меня, Василий Васильевич, если можно, прямо к "Ярмарке" и отвезите..."
Утром следующего дня "скорая" выгрузила Зину на газон у дороги, ведущей на рынок (переулок большевика Бабушкина). К обеду собралась бомжацкая братия и соорудила из больших картонных коробок конуру. Отхожее место Зина определила себе за ближайшим кустом сирени.
С самого утра она выползала из картонного дома, ставила на бордюр синее блюдечко для милостыни и обнажала истощённую от бездействия ногу с гноящейся раной.
Начало сентября, на её счастье, выдалось тёплым и не дождливым. Подавали Зине охотно, стараясь, однако, не смотреть на ногу. Сердобольные девчонки с рынка принялись было хлопотать об устройстве Зины в дом инвалидов и престарелых, но документов у Зины не было никаких, а заниматься беготнёй по инстанциям в разгар торгового сезона так никто и не захотел... В середине сентября бомжи накрыли конуру полиэтиленом, а кто-то из торговок шубами подарил Зине свою старую до пят дублёнку.
В октябре Зина выползала из конуры по пояс, смотрела на дорогу, на идущих людей, отвечала на приветствия знакомых торговцев и благодарила за брошенную в синее блюдечко денежку. Ни нытья, ни жалоб от неё никто не слышал. Её, как и раньше, интересовали нехитрые торговые дела и более всего, казалось, тосковала она по своей работе, по пустым бутылкам, да по общению с богатым торговым людом.
На Покров Зине перепали валенки, разная тёплая одежда и рукавицы из овчины взамен старых шерстяных.
В ноябре Зина уже не покидала своего жилища; только сизый сигаретный дым выползал тонкой струйкой через кое-как задёрнутый полог, да блюдечко на бордюре пополнялось мелочью, а не редко и бумажными купюрами. Ближе к вечеру бомжи забирали деньги, покупали Зине хлеба, дешёвой колбасы, и тут же у домика распивали с ней водку или разведённый палёный спирт.
В один из понедельников ноября, девчонки-торговки, идя на работу и весело обсуждая удачную торговлю на выходных, как всегда, по привычке уже, окликнули Зину и впервые не услышали ответа. Через полчаса приехала "скорая", а следом и милиция. Молодой лейтенант составлял протокол, девчонки всхлипывали, а бригада "скорой" вытаскивала окоченевшее тело из картонного дома.
Дом этот так и осталась стоять на газоне. Вскоре ветер сорвал с него куски полиэтилена, уронил на бок, а в декабре его замело снегом и он стал напоминать могильный холм.
По весне картон раскис и его убрали, но синее блюдечко долго ещё стояло на газоне около бордюра.
P.S Время действия- лихие 90-е. Место- Чебоксары, переулок Бабушкина, рынок "Ярмарка"