На белом и дымном, как облако, берегу
я ползаю змеем из пресной озёрной бездны,
и в пасти своей до последнего берегу
разбавленный яд, слишком древний и бесполезный.
Я вижу не солнце, дрожащее на воде,
в рассвет обращаясь обеими головами —
кровавая сеть овивает бесцветный день
под рокот ветров и беспомощных завываний
озябшего эха в тумане высоких скал.
Я чувствую трепет трусливой воды и холод,
а ветер сжимается, будто бы для броска
змеиного. Жгучими брызгами волн исколот,
я ползаю змеем из тёмных немых глубин,
под шкурой своей до последнего сберегаю
кишащую верой любовь, хоть давно убил
я душу свою одинокими берегами.
На белом и дымном песке — на скрипящем льду,
где ветер, примёрзший к воде, разрывает кожу,
я ползаю ящером чёрным, чего-то жду
и сам примерзаю к озёрной смертельной дрожи.