[пока она падает, я успею сказать.
Не пытайся быть ближе/
дальше/
выше/
ниже,
не пытайся смотреть мне в сердце, в глаза,
в бога, в душу...
Оставляй, оставляй - подышим
мировой свободой, растущей где-то в Перу.
Обругаем Мунка,
рванём в сторону Свана,
порассыплем соли,
на раз обратим в игру
персональные герники, трои, майданы.
Обязательно поссоримся,
до хрипоты
отбивая упорно каждый своё право.
Я успею устать -
(ты успеешь остыть)-
стать мудрее, растеряннее и лукавей,
написать на обрывке клетчатого листа
десять тысяч стихов.
Имхо,
тлен, пыль, бисер.
Ты ещё и нежным умеешь/
успеешь стать,
уцелевший сервиз наполнив песком маиса.
А потом ты ложь и хну разведёшь молоком,
нарисуешь круги,
золото -
в центр картинки:
под твоей рукой на спине зацветут легко
два десятка лун и солнц,
как велели инки.
Чудеса!
Да закрутит каменный календарь
небеса и твердь!
Зерном полетит Корона.
Проверяй по часам: поломанная звезда
упадёт на мир,
слепой и незащищённый.
Это знак.
Упадёт зерно - зародится злак.
По затылкам стремглав густо пойдут мурашки.
Всё изменится, милый,
пока со стола
веки вечные
падает
чайная
чашка.]