Однажды я состарюсь и не буду рвать размер,
Все строчки станут как солдаты на параде.
Я откажусь от грёз, от полумер и затеряюсь в пошлых баснописцев стаде.
Когда не выломаю ритм во вычурность брейк-бита
И не смешаю с матом сверхвысокий штиль, -
Снеси меня в утиль! Свиньёю у корыта постыдно быть,
Так выверни мой киль. Пусть я уйду во цвете, в синем свете,
В индиго цвете всех корявых портаков,
Мои юроглифические дети набитыми на веках у веков
Останутся. Времён полураспада истает мороком гашишный сладкий дым,
В колоннах лизергиновых парада тех, кто родился мёртвым.
Молодым, иным, неправильным и супербестолковым слепящий свет чернично-чёрных дел
Аукнется калёным, злобным словом, суммированным знаком всех, кто не посмел
Сказать "Чего-то не хватает в заклинаньи", сказал, как говорится, - жопу показал,
Пол проломив башкой в неистовом камланьи взял чемодан и сдриснул на вокзал.
Толкни меня под сердце свинорезом, для этого тебя я и ращу,
Всех тех, кого унял я ржавеньким обрезом вложи ты в загрустившую пращу,
Да выкинь их в мой мир.
И будут обещанья воплощены в материальный плен,
Пусть сплавятся в одно прощенья и прощанья,
Пусть беленит бельмом мой чёртов феномен.
Поля засеянные семенем белковым орошены слезой кровавых глаз,
В сём земледельчестве словесно-бестолковом стеганография стегает парафраз.
Да будет так. Амэн. Аминь. И .. Авва!
Аххъ, как же смерть красна! Вот только не на этом пошленьком миру.
И мышь летучая ( коль дом твой сточная канава ) как ангел.
.. Ни хрена я не умру.