ВОВКА.
Снег весело скрипел под ногами мальчиков в морозный вечер.
Николка с Вовкой бежали в школу на очередную тренировку.
Надо было пересечь железнодорожную насыпь с двумя путями рельсов и автомобильную дорогу.
Ветки деревьев и кустов были непривычно толстыми от кухты, намерзшей причудливыми кристаллами. Луна ярко светила и снег искрился самоцветами.
В школе ребятишек ждал спортзал, маты и тренер по вольной борьбе, он же школьный физрук.
Нельзя сказать, что мальчишки были атлетически сложены, но оба верткие, ловкие и гибкие, а особая сила и борцовская мощь ожидалась в результате систематических и усердных тренировок.
Вовка шустро бежал впереди, Николка иногда, пользуясь моментом, подпинывал его под зад, весело хихикал и уворачивался от ответных Вовкиных взбрыков.
Они уже пересекали блестящие рельсы, когда Вовка споткнулся, полетел, вытянув вперед руки, рухнул на рельсы и затих…
Испуганный Николка подскочил к другу, перевернул его на спину: Вовка лежал на спине и бессмысленно вытаращенными глазами глядел в вечернее небо, пытаясь разглядеть ангелов.
На Вовкином колене через ткань брюк проступала кровь. Николка начал поднимать штанину на его ноге, и вдруг отпрянул: Вовка завопил во все горло. Они мерзли на снегу и смотрели во все глаза друг на друга: Вовка сквозь слезы и распахнутую пасть, Николка - с превеликим удивлением и состраданием. Сострадать становилось холодно. Вовка несколько притих и Николка приступил к осмотру травмы. Он задрал штанину на Вовкиной ноге, комком снега стер выступающую кровь и увидел обнажившуюся кость коленной чашечки и сползшую гармошкой с нее неестественно бледную кожу.
Обнаженная кость влажно белела в свете луны, снег также блистал вокруг, звезды переливались в небе, но любоваться костями, кровью и красотами родного края в зимний период Николке было некогда.
Он проворно снял с себя брючный ремень, надел петлей на ногу Вовки выше колена и крепко завязал. В ответ Вовка дико заверещал.
Николка ухватил товарища за воротник пальто, и поволок за собой вниз по насыпи в сторону дома.
С горы они скатились удачно, перегоняя друг друга, но дальше инвалида пришлось тащить на плече. Вовка аккуратно поджимал ноги и Николке приходилось весьма тяжко.
После того, как они в очередной раз рухнули в сугроб , с великим трудом из него выползли, у Вовки все таки проснулись остатки совести, и он стал помогать Николке, опираясь здоровой ногой. Путь был не далек, но труден и долог. Николка тащил Вовку, обливаясь потом, захватывал рукой снег, вытирал им лицо и себе и Вовке. Вовка отбивался от излишней заботы, выковыривал снег из под воротника, подпрыгивал на здоровой ноге, подвывал, проклиная свою горькую участь и чувствовал себя крайне сиротливо.
Поднимать Вовку на крыльцо дома было еще тяжелее. Он цеплялся за перила, переступал здоровой ногой по ступенькам, подволакивая больную, Николка его подталкивал под зад.
В комнате Вовка повалился на пол и жалобно, как израненный в боях комиссар Советской армии, попросил пить. Николка зачерпнул жестяной кружкой воды и подал страдальцу, толчком в бок убедился, что товарищ еще дышит и даже может громко ругаться, выскочил из дома. Скатился по крыльцу и пулей побежал на станцию скорой помощи за врачами.
А угроза Вовкиному здоровью была огромной! Могли случиться заражение крови или гангрена и товарищу отрежут ногу напрочь! Будет Вовка инвалидом на костылях, придется ему забыть про чемпионство в вольной борьбе. И в школу ходить неудобно и долго. Значит останется балбесом, и без того не светоч наук. А кому же хочется быть балбесом? Даже Вовке не хочется. Наверное.
Бежал Николка и мысли в его голове тоже бежали своей чехардой, одна ужасней другой.
В здание скорой помощи, а потом и в кабинет врача, он влетел в клубах пара и морозного воздуха, размахивая руками, задыхаясь и сбиваясь, помогая мимикой и жестами пытался поведать о трагедии, как его товарищ ударился о рельс и с его колена сползли кожа и мясо, что белая кость торчит, а пострадавший живет по такому то адресу и что надо срочно его лечить, пока он не погиб от заражения крови , болевого шока или какой ни будь ангины. Что бедолага уже плохо дышит, и жить ему осталось самая малость, что ему 8 лет и в таком возрасте помирать или стать инвалидом, жалко, обидно и не справедливо.
Врач с удивлением внимательно смотрела сквозь очки на пыхтевшего Николку. Пожилая медсестра кудахтала и суетилась, уже одеваясь. Через некоторое время спасители ехали на машине с красным крестом на борту, а в ней пахло бензином, лекарствами и избавлением Вовки от неминуемой гибели.
Вовку они нашли там же на полу. Он, увидев, врача с медицинским чемоданчиком в руке, скорчил страдальческую рожицу, усердно начал подвывать и горько жаловаться на хвори во всем теле и в израненной ноге в частности, сообщил, потрясая пустой кружкой, что пил воду, видимо, в последний раз, в своей столь недолгой и несчастной жизни.
Врач, не обращая на причитания страдальца, развязала ремень, так старательно затянутый Николкой на ноге, стащила с Вовки штанишки, и перед глазами Николки обнажилась рана во всей красе, крови и подробностях.
Но рассматривать Николка уже не мог: все в его голове с ускорением завертелось. Замелькали звездочки, искры…, во рту появился вкус металла, будто он сосал железную дверную ручку, лицо побледнело, ноги подогнулись и он рухнул на пол рядом с Вовкой. Ведь он совсем забыл, что вид чужой крови его всегда приводил в изумление и абсолютно предсказуемым последствиям.
Нашатырь не был любимым ароматом Николки, но от его мерзкого запаха мальчишка пришел в чувства. Голова кружилась, хотелось продолжать лежать и спать, но на него сверху с любопытным ехидством взирал Вовка, гордо белея свежей, широкой и толстой, бинтовой повязкой на ноге.
Его улыбка мгновенно иссякла, когда медсестра принялась втыкать в него шприцы с иголками, пояснив, что это необходимо от столбняка и прочих заражений.
Николка в этом усомнился, когда увидел, что товарищ, вытаращив глаза, скрипит зубами и повизгивает от пыток. И тут же решил, что это прививка от собачьей чумки или бешенства.
Когда страсти улеглись, все необходимое для спасения Вовкиной, и, заодно, Николкиной, жизней, было сделано, врачи выписали пачку рецептов и рекомендаций для страдальца, быстро собрались и уехали, видимо спасать очередного Вовку.
Ребятишки остались одни.
Они оделись, хромая и пошатываясь вышли на морозный снег. Звезды также равнодушно глазели сверху, а дети смотрели на них. Они молчали и думали о том, что жизнь то, может быть, и хорошая штука, но слишком уж хрупка и напичкана неприятностями. Быть может, в этот момент дети немножко повзрослели.
Николка двинулся в сторону своего дома, Вовка прошептал: «Спасибо, Николка».
Прошептал потому, что не принято за естественную товарищескую помощь благодарить. У них не принято. Но Николка промолчал, сделав вид, что не слышал.. Потому, что не принято благодарить за товарищескую помощь.
Вовка умер в 2014 году.