Александр Федотов: Метафизический символизм русского пейзажа.
“Символизм неизбежно зиждется на реализме”. М.А.Волошин.
Творчество Александра Федотова продолжает крупные направления русского реалистического искусства, и стоит несколько особняком на пестром торжище художественной жизни Татарстана. Художник обладает ярко выраженным индивидуальным языком живописца и особым композиционным методом. Его картины носят неповторимый почерк и духовное наполнение, позволяющие обобщить камерное до общечеловеческого, вселенского.
Александр Федотов говорит о жизни и мироздании посредством пейзажного жанра, однако каждое его полотно является чем-то большим, чем просто пейзаж, - это квинтэссенция образа Родины – простой, погруженной в себя, очищенной, как перед лицом вечности. «Тихая моя родина» - так выразил Николай Рубцов то чувство, которое объединяет все работы живописца. Федотов говорит о своих чувствах прикровенно, избегая как сентиментальности, так и иллюстративности, тенденциозной фальши. Предельно чужда этому мастеру всякая пошлость: и сниженное толкование реальности, зацикленность на чернухе, которой не смогли избежать многие художники его поколения; и мечтательная условность воображаемой сусальной России; и пафос победителя природы. Реализм Федотова – реализм высшего порядка, который М. Волошин определил как “изучение внешних свойств и качеств вещей” и — через это — “познание законов, образующих вещи”. Его простота – простота самой сути предмета, простота достоверности, подчас растворенная печалью. За видимым обликом родного среднерусского мотива проступает образ уединенной, сосредоточенной цельной одухотворенной и осмысленной жизни . Его вселенная – не объект, а субъект мысли, чувства, переживания. Можно говорить о метафизическом символизме Александра Федотова, как о состоявшемся направлении в отечественном искусстве.
Решаемая им сверхзадача делает каждое его полотно аккумулятором острой любви к родной земле, как к необъятной сверхфизической сущности, не исчерпываемой зримым и осязаемым бытием. У Федотова совершенно особый уровень передачи ощущений: от его медленно падающего невесомыми кусками снега ватно звенит в ушах (картина «Снег идет" 2001, х.м), а пронзительная зелень травы ("Солнечный день" 1996, х.м) переносит к состоянию младенческой остроты ощущений на сверхчувственном, иррациональном уровне. Этот феномен исследовал еще Марсель Пруст: он подметил, что незначительная подробность может явиться катализатором ощущений, устраняя границы между сиюминутной реальностью и прошедшим. В этом - особый феномен Федотова-сверхреалиста. Здесь он пересекается с Рене Магриттом, называвшим свои опыты «магическим реализмом» или "новой вещественностью".
Свойственный кисти Федотова аскетичный лаконизм, безошибочное чувство композиции, отточенная художественность в передаче эмоционального среза бытия выводят его картины в один ряд с работами Петрова-Водкина, Сарьяна. Однако помимо таких знаковых композиций встречаются у Федотова и сложно-структурированные работы, похожие на ритмическое кружево, иероглифическую вязь штрихов и пятен, такие как «Березы» (2008, х.м.), «Весенний туман» (2005, х.м.), "Дом. Иней" (2005, х.м.), "Сад. Сумерки" (2015, х.м). Но и тут гармоничное соотношение поля и графического наслоения силуэтов парадоксальным образом несет внутреннюю ясность и аскезу - узнаваемую особенность полотен Александра Федотова,- особенность, влекущую к медитативной созерцательности и очищению – зрителя, вовлеченного в духовную деятельность через соприкосновение с его искусством. В этом проявляются лучшие черты русского искусства, опирающегося в своей основе на византийскую духовность, на очищенность и целостность иконы. Однако эти черты не исчерпывают искусство Федотова.
В контексте мирового искусства наследие Александра Федотова вмещает спектр от пейзажа русской реалистической школы до символизма последователей Мориса Дени, от традиции тональной живописи – до импрессионизма. Отдельные полотна Федотова входят в резонанс с приемом полуабстрактной фрагментации цветового поля, к которому прибегал Климт, и с футуристическим динамизмом Северини. Я не провожу знака тождества между ними, но лишь указываю на тот диалог, который возникает сверх ожидания между этими – столь разными – направлениями. Композициям Александра Федотова сродни монументальная цельность и цветовая напряженность Рериха и Нисского, колоризм и графичность «сурового стиля»: метафизический пейзаж и плоскостная стилизация пространства в духе Игоря Обросова и живописное богатство Виктора Иванова, который продолжил традиции чистой живописи Фалька и Кончаловского в суровом стиле. Близок ему по духу и Виктор Попков.
Будучи абсолютно самодостаточным творцом одной большой темы, Александр Федотов может быть рассмотрен в контексте не одного только иллюзорного направления фигуративного искусства. Его метод не исчерпывается достоверностью изображения, он шире, чем метод традиционалистов натуралистического толка. Мастер «пейзажа-настроения», Федотов, для усиления результата, использует в своем арсенале и более насыщенную цветовую палитру, и возможности условного, декоративно-ритмического решения холста, что дает очень любопытные результаты. Повторю: декоративное начало не имеет в работах Федотова самодовлеющего значения. Его цель - передать смыслы, чувства, ощущения, и то неуловимое, что остается между строк. А фактура и декоративные приемы – лишь средство для достижения поставленной цели. Так, заиндевелые ветки деревьев превращаются в его интерпретации в острый и динамичный арабеск колючего морозного узора, на ассоциативном уровне усиливая ощущение стужи; а ворох сирени – в слепящее мерцание светлых и темных мазков, как при быстром беге сквозь цветочную осыпь. Одним из важных, стилеобразующих компонентов пейзажа Федотова является полоса, которая несет не только декоративную, ритмическую, но и смысловую функцию разделительного рубежа между противоположными стихиями. Хотя, надо отметить, мало у кого земля - как образ, как субстанция, настолько пронизана духом, настолько причастна к вечности, как у Федотова! В его трактовке клинья и полосы становятся квинтэссенцией структуры среднерусского пейзажа - рек, прогалин, заснеженных равнин, силуэтов деревьев, жердей оград… - и вызывают целый поток переживаний, связанных с родным ландшафтом, с его сакраментальным мотивом бесконечности и дороги, земного странствия; со сменой времен года, сопряженных с глубинными переживаниями жизни, смерти и воскресения.
И тогда как живописно-тональная система Федотова продолжает традицию Крымова, острота его композиционной концепции, доведенная до иероглифичной безошибочности, есть преломление как символизма, так и абстрактного начала в фигуративном искусстве – на своем, сверхчувственном уровне демиурга, приводящего иррациональную цветущую сложность мира к ясным формам. Музыкальная архитектоника художественного пространства, его сложная ритмическая организация – главная особенность композиций Федотова. Его полотно превращено в композиционную формулу, в которой равновесие, центричность соединены с асимметрией и динамикой, типичной для искусства древнего Китая и Японии. Можно сказать, тут имеет место изобразительный язык, доведенный до абсолюта, до знака, до архетипического образа. Оставаясь в границах реалистического искусства, этот язык тяготеет к декоративной стилизации, к иероглифическому выражению, является мостиком между живописью – и графикой. К числу наиболее ярких примеров относятся такие полотна, как "Березы" (2008, х.м.), "Облака. Осень" (2005, х.м.), "Солнечный день" (1996, х.м.), "Осень. Ранний снег" (1999, х.м.), "Весенний туман" (2005, х.м.) и другие.
Если обобщать, в творчестве А.С.Федотова просматривается несколько направлений:
1. Метафизический пейзаж России. Картины-символы, в которых велика сверхчувственная составляющая без какой бы то ни было ложной «мистики»: "Снег идет" (2005), «Слобода» (2005), «Ворота» (1989), «Возвращение» (2002), "Тишина" (2000), "Солнышко" (2010)
2. Пейзаж, построенный на ритме пятен, в ряде случаев тяготеющий к ритмической абстракции, с ярким условным языком образов и форм, не утративших узнаваемости фигуративного мира: "Заснеженный лес" (2010), «Яблоня» (2006), «Сирень» (2001), «Тишина. Вечер» (1995) В таких работах художник часто экспериментирует с фактурами, текстурами, сталкивая пастозную технику с лессировками и экспрессивным точечным мазком.
3. Эмоциональный щемящий пейзаж-ностальгия, «коагулят» очищенных воспоминаний. Это теплый, ностальгический мир «родом из детства», узнаваемый и глубинно-близкий каждому. ("Облако. Вечер"(1995), "Зима" (2000), "Май"(1995), "Последний луч"(1989), «Осень. Ранний снег» (1995)
4. Образно-интеллектуальные композиции, почти «шахматные партии», вызывающие ассоциации с Джорджо Моранди по культуре цветового строя и по центрично сфокусированной композиции. («Лодки» (1994), «Весенний туман» /Памяти отца/ (2005), "Мокрый снег" (2003).
5. Серия пейзажей на передачу освещения, на состояние – пейзажей по большей части закатных, создающих поразительный эффект свечения - продолжают традицию Крымова, Пластова, Куинджи, созвучны поискам французских и бельгийских импрессионистов (Сислея, Моне, Эмиля Клауса) и художников, принадлежащих к направлению "луминизм" (Луминизм (нидерл. Luminisme) - направление в постимпрессионизме, в котором особое внимание уделяется отображению световых эффектов.)Однако эти произведения Федотова не ограниченны тонально–цветовой задачей, но раскрывают образ изображаемого посредством гиперболизации характерных черт натуры. Художник добивается монументальности и зримой весомости, самоценной значимости изображаемого. При этом весь холст его становится светоносным экраном, хотя живопись не теряет плотности и напряженной звучности. Таковы работы «Вечер в деревне» (2003), «Тополя у воды» (1997), «Май» (1995), "Туман" (1998).
Во всех перечисленных направлениях понятие «образ» является ключевым для художественного языка Александра Федотова: «уж если октябрь - то квинтэссенция золотой осени» - по определению художника Александра Туманова. А если древо – то Иггдрасиль, не иначе.
Композиционные приемы Федотова – как в свое время приемы Джорджо Моранди - могут пополнить учебники по композиции и достойны пристального рассмотрения. Для этого, конечно, необходимо широкое экспонирование и репродуцирование работ этого мастера. К сожалению, до сих пор не существует ни одного буклета с иллюстрациями его произведений, не говоря уж о персональном альбоме... Так остается под спудом творчество одного из самых масштабных, космичных художников современности.
Над своими замыслами художник работает долго, неоднократно возвращаясь к картине в течение несколько лет. Эта вдумчивая, и вместе с тем интуитивная работа не терпит ни подгонки, ни сроков. Как у «драгоценных вин», у каждой его вещи – свое время созревания. Свой темп, как у музыкального произведения. В произведениях такой наполненности иначе и быть не может. Очевидно одно: творчество этого мастера является бесценным достоянием России. И задача современного искусствоведения и масс-медиа донести его до зрителя.
(2015 г.)
***
Художник Александр Сергеевич Федотов родился 25 января 1955 года в городе Выру, в семье военного. Выпускник Рязанского художественного училища (1975 год), в 1983 году Федотов окончил Московский Государственный художественный институт им. В. И. Сурикова (мастерская станковой живописи профессора Д.К. Мочальского). С 1983 года работает в Казани, из них первые три года - в творческих мастерских Академии художеств СССР под руководством Х.А. Якупова. С 1990 года — член Союза художников России. В 2005 году Федотову присвоено звание Заслуженного деятеля искусств Республики Татарстан. 26 августа 2016 года указом Президента РФ Александр Сергеевич Федотов награжден званием ЗАСЛУЖЕННЫЙ ХУДОЖНИК РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ. На счету художника – несколько персональных выставок, участие в знаковых выставочных проектах общесоюзного и регионального значения. Юбилейная выставка А.С. Федотова, проходившая в июне-июле 2015 года в Национальной галерее «Хазинэ» Казанского Кремля, отразила творчество последних двух десятилетий. Произведения художника находятся в собрании Музея изобразительных искусств Республики Татарстан, частных собраниях Англии, Японии, Голландии, Германии и России.
***
на фото - А.С.Федотов, "Ночь".х.м.