Мой исповедник пьёт четвёртый день,
В ломбарде заложив кольцо и веру.
Я неспеша иду к тебе по скверу,
Почти что не отбрасывая тень.
Душа моя чиста, как старый бес,
И ничего другого ей не надо:
Молчать и слушать шорох листопада,
Теряя голос, голову и вес.
Взлетают золотые мотыльки,
И складывают крылышки послушно,
И в воскрешенье верят простодушно –
Как люди, замолившие грехи.
И стрелки оживают на руке,
Роняя цифры в солнце циферблата...
Вот Соломон идёт вдоль листопада,
Вот Суламифь смеётся на горе.
Мой исповедник пьёт бордо "Де Пьер",
Читает "Песню песней", бьёт посуду.
Я неспеша иду к тебе оттуда,
Откуда присылают лишь химер.
Но я живой, я весь из древних букв
/и было Слово, Слово было Богом/.
Встречай меня у двери в платье строгом...
Я все слова скажу негромко вслух.