Всё в нашем мире – наше! Или мним
наш мир, чужой и «нашим» быть не может.
И гражданин, когда он - «гражданин»,
всегда в прокрустово ложится ложе.
А человек, когда он – «человек», -
поверх границ, поверх идейной гари,
без суетной угодливости лиц,
без мишуры придуманных регалий –
живёт в никем не названной стране,
забвенью преданной с рожденья века,
и горько ищет истину в вине,
в людском потоке ищет человека.
Он – тот великий древний маргинал,
постигший силу всякого искуса.
Он этот мир веками познавал
глазами Зороастра, Иисуса.
Он знает толк во всём, в чём толку нет
для всех детей насмешливой культуры.
Искра улыбки – высший комплемент
его не напомаженной натуры.
Он и сейчас неузнанный никем,
прибитый где-то к жизни привокзальной -
голодный, грязный, вечно налегке -
глядит на мир Христовыми глазами.
Ему наш мир – чужой. Он – в стороне.
Его друзья – убогий, да калека…
А он всё ищет истину в вине.
В людском потоке ищет человека.