Все сидит и ищет до рассвета
В темноте он пламень одиноко.
Говорить о пьянстве - невысоко.
Говорить о падшем - боль поэта.
В закольцованном от спешек помещеньи,
Чуть проветренном от мнений негодяев,
Занавешенном морали замещеньем,-
Он уснул под гул дворовых лая.
Он укрылся от предательства любимой,
От начальства, выевшего душу,
От правительства с озолоченной гривой,
От всё время жалящих старушек.
Забываясь в каплях этанола,
Он рассудок свой оставил у порога.
Обезличенный герой немого года-
Обезличенный народ, не знавший слова.
А пока не знает он что делать.
Быть своим с чужими или с нами?
Заковать цепями в себе нежить?
Окружить бескрайними полями?
В этаноловом плену он затерялся,
На петле повиснув средь банкета.
"Что ты, родненький, так сильно загулялся?",-
Его спросят, ради этикета.
Он нырнет под линии развязок,
Там его никто искать не будет.
Раны заживут без перевязок.
Он о них в тени скорей забудет.
Фон гудит в динамике гортани,
Все сказать...Помеха на помехе.
А когда-то был богат друзьями,
Был в почете. Было все не к спеху.
Как же растерял друзей он средь знакомцев?
Или дружба та, что флер лукавст и льщений?
Запирает ставни на оконцах
И ступает в ряды удобрений.
Сколько их, поломанных судьбою
И неравенством земного мира?
Не такой ты? Так гордись собою
В окруженьи пьяного эфира.
А.К.
30.01.16