золотой ключ
- Матрос тут, - сказал адвокат, вылезая за полицейскими из люка.
Монтроз и не сомневался, что ищут его, он и спрятался в щели, ожидая облавы, только думал, что их будет много, больше трёх.
- Я обещал только показать, - сказал адвокат, отряхивая бомжеские мантии, и у Монтроза побежали по спине мурашки от ясного предчувствия, что адвоката убьют сейчас и здесь, и адвокат это понял и пытается профессионально защитить себя. – Два места, и ещё. Показал. Вам надо засаду поставить.
- Ты тут и останешься в засаде, засадим, - засмеялся жирный, за рукав поворачивая адвоката боком к худому.
Худой подобрал с земли кусок бетона с пол-мяча и с размаху ударил адвоката в висок.
Адвокат, не пикнув, свалился рядом с колодцем.
- Контрольный, - сказал жирный, беря у худого окровавленный камень, ударил лежащего ниже затылка. – Всё, приговорили адвоката. Даже слово дали…
- Он отказался.
- Не. Сказал, что надо. Ладно. Ну, Матрос не дурак нас ждать, как адвокат сплыл, знал же, что сдаст, раз с Мумулечкой его кидал… - сразу манатки собрал и в другую норку. По городу сколько.
- Мы правильно не побежали к судье.
- Судья его ведь и опустил. Матроса сперва кинул, а адвокат хотел тоже Матроса притопить, кроху содрать. У судьи! Это ж… не пацан, а лоханулся…
- Как тогда живой остался… Непонятки…
- Ну, мы сами поправили. Правосудие по-пятигорски. Идём.
- Давай сбросим вниз, пусть там отдыхает.
Они без труда подвинули тело, всунули в люк, и адвокат проскользнул, последний раз будто дёрнув ногами.
Монтроз от них по коллекторам уполз бы легко, не стоило бояться…. Но, увидь они его – тогда позвали б ещё – ну, и утопили б Монтроза в любом колодце.
Он осторожно выкарабкался, осмотрелся, увидел их метрах в двустах, вылез и скользнул за бетон, нырнул в щель забора, быстро вошёл в посадку и по тропе пошёл в сторону руин санатория «Золотой ключ», где оставалась единственное надёжное место.
Где сидела его племянница, собственно, из-за которой он и потерял всё, стал бомжем.
Не просто сидела – она была парализована ниже пояса и руки, то есть могла перекатываться и говорить, и умирала, возможно, просто от голода.
Только что увиденное Монтрозом убийство было вторым за время его бегов, он своими глазами тоже видел и как племянница убила свою мать – сестру Монтроза.
Племянница тогда так ловко и незаметно проследила за Монтрозом, и ему пришлось забыть о самом надёжной своей норе в санатории – он, правда, туда заглядывал посмотреть, как сидит племянница – та, спускаясь, сломала или подвернула ногу, видимо, ещё ушибла спину, и её парализовало.
Она просила дать ей еды, но злобно поносила Монтроза, как обычно, угрожала, что убьёт его, а ему - «кстати» - всё не везло по мусорникам с едой, что находил, жадно съедал сам, и, будь у него еда, не знал, как ей дал бы.
И сейчас он был голоден – на этот раз из-за адвоката, уже покойного, кстати, – тоже бомжа, как сейчас Монтроз услышал от полицейских – правда или нет – из-за его участия в кидалове Монтроза – судья Мамулик, Монтроз догадывался чуть ни с самого начала, и стоял за этой охотой на их квартиру, завладел обеими частями – достаточно жёстко прессовал Монтроза, а с сестрой и племянницей Монтроза расправился легко, они моргнуть не успели…
Монтроз спокойно забрался на территорию – она давно не охранялась, здесь было совершенно пусто.
Он долго лез по боковому тоннелю, влез в просторный зал, неплохо освещённый двумя люками.
- Жрать дай, сволочь! – сказала с трудом племянница.
Её было уже трудно узнать – когда-то довольно упитанная, за бомжевание стала худой, а теперь и вовсе походила на мумию или скелет.
Монтроз не ответил, равнодушно скользнув по её глазам, в которых живой была лишь злоба.
Он пошёл в дальний тёмный угол, поправил картон из-под коробок, что притащил утром, и уселся ждать сна.
Смерть адвоката – бывшего – точнее, убийство, - как-то ничего не тронуло в нём, видимо, он теперь жил единственно стремлением избежать своего убийства, и смерть того, кто его сдал, чтоб его убили, Монтроза не могла огорчить, - конечно, и удовлетворения не было, жизнь адвоката ему была абсолютно безразличной.
Он посмотрел на сидевшее бездвижно с выпуклыми глазами существо, которое – он это только знал, не видел и не чувствовал, - было его родной племянницей.
Жизнь и её его нисколько не интересовала, он даже подумал, что она умрёт, и не будет вонять из-за мумификации её тела.
Не волновали его и мысли, воспоминания о том, как его сестра и племянница издевались над ним, стараясь изжить его с матерью из большой квартиры.
Уже не волновало и то, что он никак не отомстил, не наказал их за отравление матери, он и пытался, но, очевидно, неумело, его даже привлекли к уголовной ответственности за клевету, дали восемь месяцев условно…
Из-за них умерла и его бывшая жена, которую взял к себе после смерти мамы – жена была парализована, а они доводили её, скандалили – конечно, не с ней, а с ним, но жена переживала, и, уходя на работу, оставляли в своей комнате радио на полную громкость, и гадили в кастрюли, и воровали, портили их вещи, посуду, одежду, загнали Монтроза практически в жилую комнату. И уже туалет стали от него закрывать, воду перекрывать , как чудом суд вынес решение о реальном выделе его доли…
Нет, конечно, когда приставы, наконец, выселили их из комнаты, через которую по суду Монтроз должен был сделать отдельный выход из своей части квартиры – тогда они забили огромными гвоздями дверь, через которую из части квартиры Монтроза был единственный выход, и сидел Монтроз с женой четверо суток без выхода на улицу, без воды и канализации (!), выходил через окно и делал пролом в оконном проёме – жена ещё пожила в этом чудом отдельной квартире, но через полгода умерла, и снова Монтроз не мог им отомстить, в общем, и не пытался.
Но кончилось всё плохо, как ни защищался Монтроз, снова и снова подавая в суд – он был лишён права собственности и выселен, хотя все решения суда были абсурдны и противозаконны, но все апелляции и кассации получали короткие отказы, не отвечающие ни на один довод Монтроза.
Смешно сказать, но сестру с племянницей выселили не по решению суда непосредственно, а уже вовсе абсурдно – было постановление прокуратуры об их выселении «в связи с прекращением долевой собственности».
То есть, Монтроза права собственности на его долю в квартире лишили решением суда, а, вот, его совладельцев – сестру и племянницу – не лишив по этому решению, просто признали не собственниками по факту прекращения долевой собственности.
Монтроз знал, что они в суд подавали, но по их заявлениям ни одно производство не было возбуждено.
Если в России до сего прецедента бомжей лишали жилья только каким-то образом проставив их подписи, то у Монтроза, его сестры и племянницы квартиру забрали без этого. И лишь после судья забеспокоился и решил всё же убить бывших уже владельцев теперь его квартиры «на всякий случай»…
2.
+++