И вновь я потолстел...
Душа глядит сурово
На мощный стан пиита из трюмо.
"Что за дерьмо", - спешит сорваться слово
По воле Аполлона, иль само,
Вне замысла божественной указки...
Тугой ремень объял устало плоть...
О, горький плен чудовищной несказки,
О, тщетное желанье проколоть
Себя в двух-трёх местах и сдуться словно шарик,
Вернув красу моих счастливых/крылатых дней,
Когда младые девы в томных шалях
Бросали страсти взгляд из-под бровей,
Я отвечал мечтательной улыбкой,
Откинув локоны небрежно за плечо,
Как юный бог, блистательный и зыбкий,
Прекраснейший... и что-то там ещё.
О, лето красное! О, плюшек круг неверный!
Вас ноныча уж нет, остались килограммы скверные,
Тоска и грусть - последствия услад.
И чаянья былые листопад
Сокроет, как и прежде,
как всегда...
Будь проклята проклятая еда!