***

Я прислонилась лбом к холодному оконному стеклу. Перья закатных облаков оттеняют нежную голубизну неба. Закрываю глаза. 

Я не зажигала свет и не сделала проигрыватель тише. Из колонок струился джаз, неспешный и обволакивающий… Moon River… Пластинку я нашла случайно, перебирая конверты с классическим концертами, между Моцартом и Чайковским. Между минутной стрелком и часовой установилась вечность.

Пластинка перешла на шепот, протянула руку перевернуть ее. Черный винил блеснул в лунных лучах. Задержав его в руках, вдруг осознала, что и мелодии наших сердец записаны по разные стороны черного диска, свет наших глаз отражают разные его стороны и ни взгляду, ни звуку не проникнуть сквозь тонкую линию вглубь. 

Ella and Louis… My huckleberry friend… Moon river, wider than a mile i'm crossin' you in style someday… 

*** 

Солнце проглядывает в узкую щелочку между тяжелых портьер. Потягиваюсь. Выскальзываю из-под одеяла и босиком спешу на кухню. Утро должно начинаться с кофе! Вспоминаю, что мне сегодня приснилось и быстро беру поваренную книгу записывать. Растворяю в кофе кусочек горького шоколада. Свои сны, свои стихи, свои сказки я оставляю везде, где они меня находят: так удобнее всем, так я распространяюсь повсюду во времени и в пространстве. 

Облачаюсь в костюм, подхожу к зеркалу, причесываюсь. Взгляд мой притягивают глаза. Смотрю зачарованно, как они изменяют ярко-зеленый цвет и чернеют. Истончается линия губ, выпрямляются дуги бровей - и вот уже в зеркале другое лицо. Вместо светло-серой тройки – розовая шелковая сорочка, а комната изнутри источает мягкий лунный свет. 

Время, мое вечно спешащее время, остановилось. Где я видел тебя раньше? Во сне? За минуту до пробужденья? 

Касаюсь зеркальной руки – меня обжигает нечаянное тепло: руки, руки твои живые! Боюсь отвести взгляд: вдруг наваждение исчезнет, и ты перестанешь быть. 

Привлекая тебя к себе, в мою солнечную утреннюю явь, меня накрывает волной серебристого света с отзвуками стихающей мелодии: «Лунная река, что шире мили, однажды я перейду тебя…»