В полтретьего еще темно и тихо, -
Ни соловьев, ни мыслей… даже страх,
Весь день живущий в чашечках коленных,
Не выпивает силы как цветы
Всю воду выпивают из фарфора.
Я слышу ночь и не решаюсь встать,
Движением лишиться разговора
Так важного сейчас…
Который час?
Тридцать один…
Вокруг все также тихо,
Скрипит фонарь, качаясь на ветрах,
Шипит ночная тать –
В сомненьях суеверных
Утрачена минута простоты…
Ночь заикается и может мне сказать
Лишь грустное, неясное:
- И… И…
Но я сама железными губами
Шепчу себе: и женщиной той стать,
Что жизнь живет в вещах
Уютных, прочных, неизменных…
Отныне не бояться ничего,
Помимо подгоревшего обеда
И не просить ни слов, ни рук, ни неба,
Чтоб в сердце отразилось как в ручье…
Лишь хлеба, кроткой прочности вещей
Просить… хорошая, остерегайся.
Но то ли ночь хотела мне сказать?
Шуршит листва,
Проходит мимо август…
Пора вставать.