а поводырём тебе она

как нож жреца с обсидиана,
гагат как льющий с тьмы веков,
как полыхающая прана,
как незасыпающий как зов.

ты - в настоящем, дева - в прошлом,
но прожигает как до пят
мерцанным взором зноеросным,
да так, что  сны в паху горят.
как словно стался некрофилом,
исчезнув в матрице времён
ни разу даже нефальшивом
под сенью таинства знамён.

сарматкой жгёт иль не сарматкой,
иль гуннов дщерью из огня,
иль саков нежной ненаглядкой,
но сердца плавится броня.

одно лишь ясно - ей ты агнец,
распятый как на алтаре,
смущённый как протуберанец,
ты - воздаяние луне.

когда ты слышишь милой шёпот,
нет-нет, но слышишь странный ток:
то перводевы первоцокот,
из тьмы поющийся исток,
который льёт с первоначала
как неиссушаемый родник,
музЫки лья от всех астралов
с которых мир любви возник.

когда ты пьёшь уста голубы,
ты не любимой пьёшь росу,
ты вечности целуешь губы,
заветную с них пья слезу,
и таешь в мигах сокровенных,
весь исчезая с бытия,
и обретаешь откровенья,
себя самим собою лья.

вглядись, вглядись в глаза любимой -
они в небесья есть врата,
они рождают стон счастливый,
а поводырём тебе она.
как нож жреца с обсидиана,
гагат как льющий с тьмы веков,
как полыхающая прана,
как незасыпающий как зов.
/Альбатрос/