Он груб со мной на людях,
Наедине нежен он со мной.
Снаружи показывает власть и силу,
Внутри он хрупкий, нежный и только мой.
Я спрашивала его об этом и не раз,
А он отмалчивается или шутит,
Но все же ответил мне:
«Мои друзья привыкли видеть меня грубым,
Мне нужно поддерживать свой авторитет,
Ты понимаешь, это мой имидж, моя маска,
Но ты не бойся, не причиню тебе я вред,
А ночью просить прощения я буду лаской».
И посердилась я только пять минут,
Потом в объятиях его простила
И понимала, что настоящий он
Только лишь наедине со мною тут
Мужчина, которого я сильно полюбила.
Вот так живем: на людях он командует мной,
Наедине он исполняет все мои желания,
Наедине он настоящий, только мой,
На людях эта маска лишь формальность.
На людях он мало смотрит на меня,
Наедине не может налюбоваться
И говорит мне нежно: «я скучал».
Как кот тянется к моей он ласке.
И как получит он ее, не может насладиться
И просит он «еще», губами своими к моим приникнет,
И больше он не в силах остановиться.
Опять победу он одержит, не нужен мне никто кроме него.
На людях критикует он меня исправно,
Наедине же говорит, что считает идеальной,
Что счастлив он, что любит лишь меня.
И подтверждает это как всегда.
На людях он меня не сильно, но оскорбляет,
Наедине же на коленях прощение просит и слезно умоляет:
«Прости меня, родная, за те слова, что услышала сегодня,
Но только не прогоняй меня сегодня ночью».
И понимает, что не могу сердиться долго,
Ведь очень сильно он ждет, что последует потом:
Я обниму его и прошепчу на ушко:
«Прощу тебя, но прежде меня ты поцелуй».
И ты целуешь страстно и одновременно нежно,
Прошепчешь: «Я счастлив, что теперь моя,
С той с самой первой встречи меня ты изменила.
Как зверя приручила ты меня».