«Этот мальчик — джигит, круче барса!-
подытожил наш горный аул.
В миг рожденья он выкрикнул — Асса,
поскакали!» - и ручкой взмахнул.
Голос бархатный, чёрные кудри.
Кулачки тяжелее дубин.
Скольким девочкам мОзги запудрил,
скольких мальчиков чуть не убил.
Не сказать, чтобы уравновешен:
Темперамент и взор — о-го-го!
Восхищает родню и старейшин
поведенческий образ его.
Никогда ведь под сенью веранды
и никто столь тепло до него -
не ласкал так глазами сисяндры
пышнотелой кузины его.
Та ворчала, с капризною сутью
надувая досадно губу:
«Здесь прилично дышать полной грудью,
а накрыть ею горца — табу!..»
В детском садике, позже и в школе
замечал не один педагог:
«Он того... он обкуренный что ли?
Под собою не чувствует ног...
И в то время, когда ребятишки
пьют в буфете кефир и кисель,
он танцует лезгинку на вышке
...трёхметровой, что красит бассейн.»
Отвечал, что решился на шалость
и кружИтся свистящей юлой,
чтоб «земля непременно вращалась
и плыла заодно подо мной.»
Если папа узнает о сыне
правду всю — поперхнётся вином!-
Смотрит «Белое солнце пустыни»
обязательно сын перед сном.
А во сне, - вновь пробравшись песками
в Байконур, как упёртый осёл, -
он, в скафандре сказав «Поскакали!»
и махнув на страну и на всё
дланью, в космос уносится птицей
сквозь белесый туман облаков,
а внизу им так мама гордится,
одноклассница ждёт — Сулико.
Лишь одной ей поведает Гоги
чем запомнился трудный полёт.
Как Земля, подкатившись под ноги,
голубою мечтою плывёт.
Над собой как подвесила лампу -
освещать все засады в ночи.
- Ты не с Гиви общалась по скайпу?
Вот зарэж-жу в кустах алычи!
Да, Луна , с юморком поминальным
зажигая над нами свечу, -
всё сокрытое делает явным...
Да, не бойся. Конечно, шучу !-
Успокоит сердечно подружку.
И спросонья взмахнув простынёй -
напоследок бормочет в подушку,
что когда он летит над Землёй,
Обозреть может прошлое. Каждый
день грядущий увидеть легко.
Что там в будущем? Счастье. Однажды
я женюсь на тебе, Сулико!