Наркобарон

   
                Посвящается фермеру Вячеславу Хохлову


   По  уже желтеющему ржаному полю,  посеянному сразу за мастерской,  лениво катились волны, утомленные знойным полуденным солнцем.  Где-то на недосягаемой высоте  отчаянно звенел жаворонок, пытаясь заглушить дружный перестук, доносящийся из мастерской.         
   Славка стоял  на краю ржаного поля по стойке «Смирно!» и слушал.  Слушал и  не верил собственным ушам…
   -  Кто тебе разрешил тут хозяйничать? Что ты тут устроил? Что я теперь наверх докладывать должен, я тебя спрашиваю? Ты мне все показатели испортил! -  заходился в праведном гневе начальник РОВД по прозвищу «Предводитель апачей». Так его окрестили за чуб, торчащий кверху. «Телок зализал»  - так говорят в народе.  Обладатель этой особой приметы давно сменил прическу и теперь брился налысо, но прозвище, трансформировавшись просто в «Предводитель», осталось.  «Апачи» в количестве трёх голов  с резиновыми палками на боку, свисающими черными сосисками,  нетерпеливо топтались у милицейского «УАЗика».
   Рубашка у Славки на спине была тёмной от пота – он только что помогал механику ремонтировать трактор. Здоровенный разводной ключ так и остался в его  огромной руке.
   -  И ведь не поленился самолично припылить, - думал Славка, рассеянно слушая Предводителя. Еще вчера глава района сделал  ему нахлобучку за то, что  он до сих пор не скосил заросли конопли,  доставшиеся ему в наследство на заброшенной колхозной земле, где теперь было его фермерское хозяйство. А когда отвлекаться на эту не нужную работу? Где взять горючку, с какого участка снять людей, и так не успевающим поворачиваться. Но после нахлобучки (а что делать?) уговорил в селе всех свободных мужиков и поставил их  на целый день с косами в эти джунгли.  Хоть на горючке сэкономил…. Хотя почти столько же ушло на магарыч мужиком.  Зато гора с плеч! А сегодня – здрасьте, пожалуйста – должен стоять и слушать…  И, главное – «Кто тебе разрешил хозяйничать?»  Ну, коне-е-е-ечно,  кто разрешил хозяйничать на своей земле? Это я, действительно, погорячился… Что он теперь будет докладывать?..  Да доложи, что сами доблестные служители порядка местного разлива  обнаружили и обезвредили!  И ещё схрон откопали. Неожиданно... Под роялем в кустах. Зашли  «Мурку» сыграть, а тут  - оппа - сюрприз:  чека из-под ножки торчит!  В прошлом году припёрлись…  С телевидением. Три оболдуя  в форме десять минут покосили, мужикам только косы погнули. Не столько скосили, сколько потоптали. Мужики потом всё за ними переделывали, а матерились… Кому – коси, кому – не коси… Кого слушать? Велика Россия, а… концов не найдёшь...
-  Я тебе сейчас такой штраф припаяю за…   за…
-  За непочтение родителей,-  устало подсказал Славка.
-  Поговори у меня ещё!  Посажу в обезьянник, посмотрю, какой ты разговорчивый будешь! - Предводитель стал пунцовым.
Костяшки пальцев на руке, державшей ключ, побелели.
- Молодой ещё совсем,  а нервы  - ни в узду,  - размышлял Славка, -  Долог ему век покажется, если каждый начнёт в собственном доме командовать… А хотя,.. много не накомандуешь…  Налогами обложили, как волка красными флажками: или сиди,  жди голодной смерти,  или прыгай под пули… Горючка стабильно два раза в год  ноги задирает выше головы… Банки процентами задушили…  Лизинг тоже…  - мечта самоубийцы… Контор развелось... И хоть одна бы - в помощь. Дак нет, каждый норовит придраться, да оштрафовать. Да еще всё бы ничего, если бы урожай был гарантированный.  А в этом году с самой весны – ни одного дождя. Если еще неделю дождя не будет, колос не нальётся… Но об этом лучше не думать.
   Славкино хозяйство кормило пол села. Только молодёжь, боясь тяжелого крестьянского труда, старалась уехать в город, а мужики в годах не хотели бросать свои семьи и уезжать к чёрту не Кулички.  А зерно с паёв, доверенных Славке, получали почитай все.  Этим зерном и кормили свою скотину, без которой не обходились даже глубокие старики. Разве на подачку, названную государством пенсией, проживёшь?

-  Доброго здоровьичка, соколики! – неожиданно прервал поток брани Предводителя и Славкины размышления вкрадчивый голос.
На них, цепко держась за подрастковый велосипед, с хитрым прищуром смотрела живыми карими глазами сухонькая старушенка в голубых джинсах и  белой футболке с надписью:  «Супергёрл».  На голову была глубоко натянута  красная бейсболка.

-  А я гляжу, кто это тут митингует? А тут такой принципиальный начальник! – повернулась она в сторону Предводителя, - что ты такое ешь, сынок, что такой принципиальный? – Не дождавшись ответа от обалдевшего начальника, старушка продолжала, -  А ты, сынок, его не уговаривай, не надо! Пусть катится себе колбаской на все четыре стороны! И без него проживём, не впервой брошенными быть! Когда  меня первый муж бросил с тремя ребятишками мал-малА, я думала – всё, капец!  А ко мне на другой день Степан свататься пришёл. Он меня с молоду любил. Ой, и бегал за мной!  Всем хорош был, только курил дюжа много – одну за одной! Не продохнешь!  Мы с девками всё смеялись: Там, где пройдёт Степан, не выживает таракан. Я Степану сразу сказала,  что следом за тараканами не собираюсь, а он прямо при мне весь кисет в печку и высыпал. До сих пор живем, еще четверых народили. Теперь уж и правнуков нянчим. Так что, не пропадём мы без него.

-  Без кого? – ошалело вытаращил глаза Предводитель.

-  Как - без кого? Без Славки! -   теперь глаза вытаращил и Славка, -  Ишь ведь чего удумал, паразит!-  старушка неожиданно подпрыгнула и отвесила Славке увесистый подзатыльник.

-  Да что он удумал? – успел вставить слово Предводитель.

-  Да какой же ты начальник, если такие беспределы мимо тебя пролазят? Ему ведь, Христопродавцу,  пришло приглашение из-за бугра, вот он и навострил  туда лыжи!

-  Куда, куда? – у высокого начальника уже дымилась фуражка.

-  Как – куда? А-то и так непонятно?   В столицу наркомафии – Колумбию!  Вот у них милиция, не вам чета, свои деньги честно отрабатывает - своего наркобарона закрыла, и как раз в обезьяннике!  Тамошние наркоши про Славкино умение узнали, и предложили  ему его место занять!  Ведь в прошлом году показывали, какая в его хозяйстве сортовая конопля произрастает.  А ты думаешь, чего это он тут расстарался? Тренируется!  И в инстограмму выложит. Реклама.  У-у-у-у-у,  мафиоза! – старушка гневно потрясла перед Славкиным носом указательным пальцем.

Но вместо того,  чтобы испугаться, Славка вдруг закатился заразительным смехом и натянул старушке бейсболку на самые глаза.  Старушка тоже с удовольствием засмеялась и показала «мафиозо» язык.

   Предводитель, наконец,  поняв, что над ним откровенно издеваются, в сердцах плюнул, круто развернулся  на каблуках и почти побежал к своей навороченной машине с мигалкой. Машина оглушительно газанула и рванула с места в карьер по пыльной просёлочной дороге, подняв тучу непроглядной завесы. Следом за ним укатили и «апачи».

   Славка любовно приобнял старушку за узенькие плечи:
-  Спасибо тебе, баб Нюр! Спасла от греха!  Я уж было хотел послать его куда подальше, - Славна потряс в воздухе  разводным ключом.

 - Ну-у-у-у, чего удумал! Себе дороже. Не трожь клопа – не пахнет. А я еду к Дуняше, смотрю, тебя сатрапят.  Как тут  можно спокойно  мимо пропедалить? Ведь я ж тебя знаю - весь с деда! Тот, бывало, любому начальнику мог промеж глаз зарядить, если те долго нарывались,- А ты что на небо смотришь? Будет дождь. Обязательно будет. Ты не переживай!  А на начальство поменьше внимание обращай. Что им ещё делать, кроме как добрым людям палки в колёса вставлять? Да и когда крестьяне хорошо жили? Мою прабабку барин соседу подарил. Так и прожила сиротой при живых родителях. Бабку насильно выдали за пьяницу.  Хорошо ещё, дед  потом пить бросил.  У  матери  в Гражданскую то белые, то красные последнее выгребали. А ведь бабы одни, на себе пахали, пока мужики шашками махали.   В Отечественную тоже лиха хлебнули. Моего брата за колоски объездчик изувечил, а тетку посадили. Так и сгинула.  Даже не знаем, где могилка, чтобы  поклониться. Потом такими налогами обложили… С каждой яблони, с каждой скотины – налог. Потому и яблони все под корень извели. Помню, дед пилил сад, а сам плакал. Подойдет к дереву, погладит. Прости, говорит, не по своей воле убиваю…  А теперь?  Вон, где колхозные фермы стояли, теперь эта сволота растёт! Одни развалины, как после войны.   Газ, свет…  Да, ладно, за них всегда платили. А вот за воду?  При какой власти за нее такие деньжищи драли? Ты помнишь? Да даже я не помню! И ещё, что удумали? Не заложен в тариф полив… Не должны мы поливать свои огороды. Грозятся штрафами.  Это где же это видано? Да  кто их слушает, этих умалишенных? Как жили, так и будем жить! Я тебе так, сынок, скажу: власти приходят и уходят, а наши избы, как стояли, так и будут стоять!
«Живы будем – не помрём» – испокон века так  на Руси говорили!

-  Баб Нюр, как вы с баб Дуняшей, не хвораете?

-  И-и-и-и, Славик!  Да что нам сделается? С утра горсть таблеток выпиваем и вперёд, на рейхстаг!  И врачи нам ни к чему, мы давно больше их в наших болячках петрим. В интернете всё есть, и даже больше. Мы ведь что придумали: на наши пенсии за него платить дорого, вот мы и складываемся втроем – я,  Дуняша и Матрёна.  Вот я и еду  к Дуняше,   посмотрим, сколько лайков наши фотки набрали. Ты вчера ко мне в Одноклассники на заходил? Нет? Так зайди обязательно.  Помнишь, в прошлом году нас с Матреной корреспондент фоткал, когда мы мешок с зерном тащили мимо сеновала? Так мы  эту фотку отфотошопили и вместо мешка всунули Колчака. Как, вроде, мы его на сеновал волокём!  И знаешь, как назвали? «Конец белого движения!». Знаешь, сколько лайков? Полторы тыщи за день!.. А ещё…  Сфоткали, как наши мужики твою коноплю косят и скинули. Написали:  «Импортозамещение. Наш ответ на Западные санкции»! Ну, всё, до вечера! Заходи на нашу страничку! И никого не бойся, в обиду тебя не дадим!

Старушка лихо прыгнула на своего  коня и покатила по селу.

   Баба Нюра… Когда-то - просто Аннушка, как пришла в 10 лет с матерью на ферму, да так и проработала телятницей  45 лет почти без выходных. Она выхаживала самых безнадёжных телят, на которых ставили жирный крест дипломированные ветврачи. Заработала много…  Артрит и астму.
 
    Славка  смотрел ей  вслед. Славка - здоровенный дородный мужик, которому давно  перевалило за полсотни,  смотрел вслед  этой сухонькой старушке…   И вдруг так спокойно ему стало, как будто и впрямь могла защитить его от всех напастей эта маленькая, прожившая тяжелую жизнь,  всевыносящая русская женщина.  И засмеялся он так, как смеялся только в детстве, когда скакал по изумрудным,  сверкающим утренней росой,  лугам на колхозном Воронке, крепко прижав голые пятки к его доверчивым бокам.

   Он стоял на краю ржаного поля,  широко  раскинув в стороны руки, а внутри тихо звучал голос: «Даль великая, даль бескрайняя за околицей и в судьбе»...  Голос становился  всё громче, а на натруженные ладони наркобарона упали первые крупные капли дождя: «Я тебе, земля, низко кланяюсь. В пояс кланяюсь тебе…»  И, наконец, вырвавшись на свободу, голос разлился во всю ширь его простецой деревенской души: «Мой родимый край, место отчее! Ты – и праздник мой и броня! Счастье общее и горе общее у моей земли и у меня!…»

И понеслось над полем жита, перекрывая шум проливного дождя и громовые раскаты, яростное:

  Живы  БУДЕМ! Не помрёёёёёёёёёёёёёём!!!