Он так хотел любви, причём взаимной,
что несмотря на тысячу преград,
жену чужую к близости интимной
склонять всегда был несказанно рад.
Чужое слаще - это аксиома.
В саду соседском яблоки сочней.
Она пришла к нему, сбежав из дома.
Взаимности хотелось тоже ей.
Она сопротивлялась для проформы,
прекрасно зная - чести не спасти.
Имея привлекательные формы,
непросто целомудрие блюсти.
И вот уж грудь её во мраке ночи
белеет, словно снег альпийских гор,
колени оголяются порочно
и радуют, и будоражат взор.
Он гладит бёдра, он целует страстно
там, где супруг давно не целовал,
там, где она по-прежнему прекрасна,
где нега и блаженство правят бал.
Уста целует, плечи, грудь тугую
и локоны её - за прядью прядь.
То вниз идёт, то вверх, то вкруговую.
Мужчине только стоит волю дать!
Целует бёдра, области бикини.
(бикини с них заранее он снял)
Целует пальцы ног, хоть их доныне
он никому ещё не целовал.
Целует икры, чашечек коленных
целует не целованную гладь,
целует там, где окончаний нервных
у женщины вовек не сосчитать.
Целует долго, но ему всё мало.
Целует шею, уши, область глаз.
И к полу, где нога её ступала,
он тоже припадает пару раз.
Когда в нём всё для близости созрело,
в рассветной дымке обнаружил он,
что женское божественное тело
устало провалилось в сладкий сон.
БальзамоВ