Столица встречает вечер. В заботах о теле бренном
Идут мужики с завода, украдкой на храм крестясь.
В "Товарах для рыбной ловли" червей продаёт царевна,
Одетая чьей-то волей в лягушечью ипостась.
Внезапно прервав карьеру, с родительским "вот и майся!"
Царевна ушла от мира в холодный полуподвал.
Ночами чистейшим меццо царевна поёт романсы.
Ей стать бы звездой эстрады - да только никто не звал.
Продюсерам разве важен талант - при такой-то морде?
Торгуй мотылём и леской до самых преклонных лет!
Но гаснуть не хочет вера, что кто-то вот-вот рассмотрит
Тончайший узор натуры, недюжинный интеллект.
Сердечко шуршит под кожей -
испуганной мышкой в сене,
Становится воздух сладким, густым, что кальянный дым,
Когда молодой царевич заходит в отдел соседний,
Где золотом блещет рыбка сквозь лёгкую муть воды.
Царевич познал Нирвану, полгода гостил в дацане,
Беседует с духом Ошо и ходит гулять в астрал.
Друзьям за бокалом чая он может вещать часами,
Что тело душе - не больше, чем топливо для костра.
Оставим финал открытым: пусть чуду найдётся место,
Ведь чудо - как хлеб насущный для русских народных масс.
Царевич играет с рыбкой. А где-то чистейшим меццо
В лягушечьей ипостаси царевна поёт романс.