До восхода лежать на плече,
Ты была на это горазда,
Говорила: "странный ты дядя,
и все время пишешь стихи".
И когда первый луч-арабеска,
Облизал фризы формы щеки,
Ты подняла бирюзовое платье,
губки сжимая,
Затеребили кисти - винограда вьюнки.
Встав внезапно,
принесла мне воду без газов,
взамен на мои
неживые, как спаленная кожа,
грехи.