В поле жизни вышел я туристом.
Вместо ржи взошла глухая ржа.
Хату с краю век берёт на приступ,
за окошком скалозубо ржа.
Не надеясь на подмогу Божью
и на то, что книги не соврут,
накажу себя такой любовью,
что с меня последнее сорвут,
а потом по первому сугробу,
на холодной северной заре
нас погонят натощак, без обуви,
далеко – в небесный Назарет…