Выгнуты спины моих ночей.
Я не сверну в карандашные рощи.
Где ты? Как сбитый бомбардировщик,
мёрзнет осиновая виолончель.
Взять бы пилой бравурный аккорд!
В этом дупле за струнной решёткой
было гнездо, где соловушка щёлкал
семечки нот… Но соловушка мертв.
Врал зазывала. Все мы стоим
в очереди за нарисованным счастьем.
В рамку сетчатки бы губы твои…
Выдохся солнечно-лунный фломастер.
Странное дело: весь мир – натюрморт,
что рисовать кочергой бы да сажей.
Где твоих вен голубые пейзажи?
Много берешь ли за беглый просмотр?
О, не смешите рассветами Ницц!
Что там за басни о Семирамиде?
Знаю: прекраснее всемеро видел –
чудо-сады за оградой ресниц.
Ухом прильнешь – а с ветвей шипит
эфой реклама краденых тыблок…
Пятый сезон я чешу затылок,
да лапа толчковая – на цепи.