Я давно не взаимодействую
с миром, городом ли. Зане
я с собой завёл дружбу тесную,
посещая Спас-на-Вине.
Кого любишь, с тем и полаешься.
Я ль не комнатный дебошир?
Так играй же, играй, балалаечка
невесёлой моей души.
Только чур не перековеркивать
той рязанской тальянки наив.
Хоть и лыком шит – не по мерке ведь,
хоть и лаптем щи – да свои.
Не кипящую кровь – кипячёную
дал мне край соломенных юрт.
Хоть убей, не пойму, о чём они –
соловьи-то – в ночи поют.
Как табак, тополиного лета пыль
заколачивая в ноздрю,
я таращусь на свет, как нетопырь,
и жаргон тишины зубрю.
На мышином крыле я перепись
тех, кто помнит меня, веду –
но не пью водородную перекись,
на свою не рычу звезду.
Ну и что, что родился без кофточки,
что с того, что кишка тонка?
Высоки слоновые косточки,
не залезешь, век-таракан.