Сколько можно бежать по периметру мертвых стен?
Сколько можно дышать, если воздух уже как порох?
И как листья дрожать, и прожилками синих вен,
ощущать и глотать заползающий страхом шорох?
Мы пытались ломать, только силы в руках не те,
Мы хотели прогнать, но слова растекались грязью.
Мы умеем ползти, а мечтали всегда - лететь...
Мы умеем ходить, а мечтали с небес не слазить.
Сколько нужно ещё неоправданных сонных ночей?
Сколько нужно постелей, намокших от наших историй?
Чтобы просто дождаться предутренних, первых лучей,
от горячего солнца, которое стало чужое.
Мы пытались понять, только разум затмила гроза,
и звериная злоба сменила цвета акварели.
Сколько можно смотреть, если больше не видят глаза?
Сколько можно жалеть, то, о чем никогда не жалели?
Нам нельзя получить возвращение прошлых потерь,
в эмиграции прочность души потеряла основу.
Продолжая ползти, не пытаясь совсем лететь,
нам разбиться нельзя, а потом зародиться снова.
Сколько можно стоять? Сколько ждать никого, ни где?
Сколько можно идти по кругам если принцип тот же?
И в отсутствии слез, пусть склонИться лицо к воде,
чтоб заплакать, увидев, на что мы теперь похожи.
Разбивая коленки до крОви, смеясь и крича,
мы могли возрождаться не чувствуя личной боли.
На чужую - подуть, и обняв - посидеть, помолчать,
и домой проводить, чтобы сердце дышало покоем.
Где теперь отыскать этой смелости свежий глоток?
Сколько гордости нужно сломать о бетонные плиты,
чтоб к разбитой коленке чужой, приложить свой платок...
Нам уже не летать... мы о землю сырую разбиты.
© М. Аристов, 2016