Щедро отсыпав янтарных капель на платье,
В руки небрежно отрез темной ткани сунув,
Ты исчезаешь, зная, кем могу стать я,
Если не брошу дары непонятные в урну.
На память оставив два беглых, пронзительных взгляда,
Ты растворился в толпе, где-то между домами.
Сперва полыхнули в янтарных глазах искры яда,
В душе всколыхнувшие черное, мутное пламя…
Тобою вдруг околдована, я задыхаюсь,
Невольно к груди прижимая пустые подарки.
Этот янтарь – колдовской, его прелесть – лихая,
Былая моя осторожность и мудрость – насмарку.
Эти глаза мне сегодня приснятся, приманят
Грезы, нашлют на подушку темные чары.
Но вспомнит душа привкус яда в душистом тумане,
И черное пламя угаснет, дым выплюнув старый.
Останусь собой, в темном платье, с блуждающим взором,
Капель янтарных на нем слишком мало осталось…
Я сохранила себя, не терзаясь укором.
Я буду помнить тебя – очень щедрая малость.
Я пробуждаюсь, неловко, продрогнув, нагая.
Глаза, наделенные злым, гипнотическим даром…
Но теперь на меня смотришь ты не дыша, не мигая,
Словно во мне вдруг увидел не ценность товара…
Снова исчез, когда понял – разрушить не вышло.
Цельность души сохранилась в навеянной встрече.
Глупый охотник. Победами зло в тебе дышит,
А пораженье спасло тебя в огненный вечер.
Эти дары я оставлю на память о взгляде,
Не первом, втором – перевернувшем всю душу.
Прочь, беги прочь, как всегда, рассыпая проклятья.
Каплет янтарь. Рвется платье. Не зло - слезы душат.