Она о Франции скучала,
глядясь в рязанские дворы
в бездельный вечер той поры,
что в окнах настежь догорала
с закатным смехом детворы.
Она садилась к фортепиано
и вторил детворе Шопен
про жар мулатов, страсть измен
рыдал, рычал что твой Сантана,
то ворковал как Джо Дассен.
Мелодия преображала
фэншуй унылого двора,
где гопота и мусора,
клошары с ближнего вокзала
потом гуляли до утра.