Был хорош для браконьерства
Всё же ГАЗ-69.
В прошлом, помню, это средство
Враз могло удач навеять.
Лобовые окна махом
Открывались при погоне,
Звери мчались прочь со страхом,
Часто падали в загоне.
Нет похвал о браконьере!
Есть стрелки, что не промажут!
О моей охот-карьере
Вам друзья мои расскажут!
Птицу видно по полёту.
Вот пример: большой начальник
К нам приехал на охоту,
Оказался просто чайник.
Почему без уваженья?
Я отвечу Вам, читатель.
Он нанёс мне поврежденья,
Даже хуже, чем предатель.
Я б избил, да ведь посадят,
Областная это "Шишка",
А такие всё уладят!
Я пред ним - никто, мальчишка.
Дело это было к ночи,
Мне приказ: "Возьмите газик,
На два дня и на две ночи,
Награжу вас в этом разе!
Иван Павлович приедет
К нам гостить, на чёрной "волге".
Он охотой вечно бредит,
Снятся зайцы, лисы, волки.
С ним шофёр, Пират по кличке."
Я в гараж поставил "волгу",
А пират, проверив спички,
Шефу дал мою двустволку.
Сели в газик и помчали
До директора совхоза,
Там за рюмкой покричали,
Тамадой забрав завхоза.
Только выехали в поле,
Расчехлили сразу ружья,
Зарядили на просторе,
Сели в газик тесно, дружно.
Я включаю свет, поехал.
В темноте глаза сверкнули,
Сразу - БАХ! Огонь! Да с эхом
Стёкла в лица сыпанули!
Звон в ушах и гарь стояла,
Дым от пороха противен.
Страхом души обуяло,
Каждый был, сказать, бессилен.
Я гляжу, глазам не веря:
Цвет осколков будто белый.
Думал сзади били в зверя,
Лобовые ж стёкла целы.
Я пощупал их, ругаясь,
Ничего не понимая,
Трижды крикнул, заикаясь,
Но толпа сидит немая.
Все оглохли. Словно в бочке -
Выстрел в замкнутом пространстве,
Отключил мозги до точки,
Слышу сап, молчат засланцы.
Я опять, повысив голос:
"Кто стрелял?! Куда стреляли?!"
Глянул вверх, поправив волос,
Звёзды нам в дыру сияли!
Раньше был плафон прикручен,
Нет его, темно в машине.
Не придумать выстрел "круче"!
Стыд, позор тому мужчине!
"Кто стрелял?!" В дыру снег веял.
Иван Павлович ответил:
"Без курков ружьё, проверил,
Сразу, как глаза заметил."
На переднем сидя кресле.
Между ног ружьё, стволами
Вверх нацелено, хоть тресни,
В центр между головами.
Тихо все заговорили,
Осмотрев друг другу лица.
Вот так дело сотворили,
Я не мог, чтобы не злиться.
Возле уха опалило
Волос и немного саднит.
Моё сердце аж щемило,
Что тогда сказать о задних?
Но что делать? Тент заткнули.
Все хватили по стакану.
Молча, сдержанно вздохнули
И помчались в даль, к урману.
Руль доверил я пирату.
Иван Павлович сел сзади.
Мне отдал ружьё, как брату,
И пошло добычи ради.
По бегущим ночью зайцам
Я стрелять умел не плохо.
Иван Павлович тряс пальцем.
Но он всем нам был за лоха.
Сколько надо, столько взяли.
И ни меньше и ни больше,
Только звёзды нам сияли
В ту дыру с луною дольше.
Ночь прошла, настало утро,
Только чуть рассвет забрезжил -
Небо взялось перламутром,
День являлся схожий с прежним.
Косачи поднялись рано,
Облепили все берёзы.
Горожане взялись рьяно,
Но глаза роняли слёзы.
За ночь, видимо, устали,
С "тозовки" не попадали
Косачи перелетали,
Важно почки поедали.
Мы к ним слева, мы к ним справа,
Щёлк да щёлк - и всё впустую.
Я душою молвил: "Браво!"
Пулю чтя двухсот шестую.
Солнце выше поднималось.
Косачи наелись почек.
Их совсем уж не осталось,
Вдалеке пять шесть лишь точек.
Проклинали все патроны,
Расстояние считали.
Так вздыхали, даже стоны
Поневоле вылетали.
Взял я "тозовку" проверить,
Сразу выстрелил навскидку,
Даже сам тому не веря,
Точно сбил, как в тире плитку.
Это был последний выстрел.
Косачи все улетели.
Солнце ввысь тянулось быстро,
И берёзы опустели.
Мой косач: большой, красивый,
Разукрашен, полосатый.
Неподвижен был под ивой,
Краснобровый, бородатый.
Как друзья тогда ругались!
Ну, почти что проклинали.
И махались, и плевались,
Что стрелять-то мне не дали.
Предложил я днём загоном
Походить по ближним колкам.
Иван Павлович с задором
Повстречаться жаждал с волком.
Мы отъехали подальше,
Осмотрев огромный колок.
Встал на номер тот, кто старше,
Но душой он был ребёнок.
Колок был клинообразный,
С узким выходом на поле.
В этот день счастливый, праздный,
Что желать-то лучше боле?
Все зашли с другого края,
Фронтом двинулись по лесу.
С веток снег летел, играя,
Сделав инеем завесу.
Все следы сходились клином.
Каждый был готов дать выстрел.
Следом я спешил лосиным,
Но он шагом шпарил быстрым.
Параллельно с лосем зайцы.
Все к Ивану на опушку.
Мы дугою, как нанайцы,
Следом каждый, вскинув "пушку"
Вот сейчас пойдёт развязка!
Иван Бахнет! Все метнутся!
Мы всё ближе, ближе, вязко.
Все должны на нас наткнуться.
Но выходим на опушку:
Что же он? От страха в коме?
Нет! Иван разгрёб макушку,
Спит спокойно на соломе!
След лосиный рядом, близко!
Мимо все промчались звери!
Мы к нему нагнулись низко.
А он спит! Храпит, как мерин.
Ох, давно всё это было,
При Советской славной власти.
Только ухо не забыло,
Недослышит всё ж отчасти.
Павел Кислов.