Сказочнику не спится шестую ночь –
сказка растёт, как вьющейся розы куст...
дом оплетает...
Кофе и дымный скотч
любит Герой...
как, впрочем, и наготу
девственных фей –
на нежных речных шелках,
вышитых светом спелых осенних дней...
А Героиня / в тонких цветных чулках /
любит смотреть, как диких клеймят коней...
как объезжают...
как прививают вкус
кованого железа – кровящим ртам...
Знает заклятья демонов наизусть.
И ненавидит приторный тост: «За дам!»
– Что с этим делать?! – сон не идёт совсем. –
Их на одной странице нельзя свести –
сцепятся, словно с единорогом лев...
Сказки бутон упругий готов цвести...
Лихо Герой находит себе врагов
и – приключенья...
шрамы...
Теряет клык.
А Героиня сушит болиголов...
Шут у неё завёлся – «забавный фрик».
Выживший враг – спасённый – отличный друг:
«В лунно-молочном свете – хорош собой...»
Сон не идёт.
Отбился совсем от рук –
Сказочнику диктует себя Герой.
У Героини – жёлтая полоса
/ если, конечно, скука имеет цвет /.
Падает на пол срезанная коса.
Меч – обоюдоострый, как «да» и «нет» –
в ножнах скользит бесшумно...
Бутон раскрыт –
сказки цветок бессонниц любых белей...
Пылью дорог, летящей из-под копыт...
брызгами волн капризных богов–морей...
грифелем...
тушью:
строчка за строчкой – вязь
нитей сюжетных...
судьбы – петля в петлю...
Вот Героиня – вовремя добралась.
Вот и Герой /с дружочком/.
Кабак в порту.
Кто на кого наткнулся...
разбил бокал...
Кто – на мгновенье – раньше из ножен меч
выхватил...
Разразился т-а-к-о-й скандал! –
Бармен пытался хоть зеркала сберечь...
Как обернулось это вокруг оси
/ словно чулок – с изнанки, да, налицо / –
вспыхнувшей страстью –
жгучей –
не погасить.
Так и родятся байки про колдовство.
Как они жили – это, уж, том второй.
(Детям до восемнадцати – ай-яй-яй!)
Белые розы под молодой луной
пахнут волшебно:
«Сказочник, засыпай...»