Старец ослеп в надежде снова увидеть сына,
Дочь потеряла разум, помня убитого мужа,
И только старуха осталась зрячей и сознающей,
Что изменилось в мире, зачем оно изменялось.
Старуха варила травы, настаивала коренья.
И не было дня пустого, и всё было не напрасно.
И варево, и настои хранились в зелёных банках
В глубоком чреве чулана, во тьме покрываясь пылью.
Старец ворчал на солнце за то, что его не видит,
Дочь бранилась бессвязно, плела из волос верёвку.
И только старуха знала, что нужно любой ценою
Заполнить густое время, что тянется и не рвётся.
Нет жалости, нет страданий, нет дела до воспоминаний,
Когда ты в работе вечной, когда тебе не до смысла.
В глубоком чреве чулана копились зелёные банки.
Старуху считали безумной и избегали соседи.