Пронизан звёздами притихший лес.
Бредёт-шатается усталый пёс.
Как лист надорванный, внезапный крыльев всплеск.
Истаивает лето и Успенский пост.
Изнанкой вывернут атлас озёр.
Такой простор вокруг, а жизнь тесным-тесна.
Пускай порой вдали махнёт платком костёр
и тихо прозвенит сосна.
Тогда откроется древесное окно,
прокашляется чеховский герой,
минует царский поезд городишко Дно
и платьев переменится покрой.
Полушкой лунною столетье пробренчит,
закатится за окоём звезда,
душа молчит, и рыщет зверь в ночи,
в озёрной чаше, как настой, года, -
года, века и безымянный прах…
Но кто-то всё же знает имена
и поминает в щебетаньи птах
в закатных знаках список весь сполна.
И ты стоишь, и теплится свеча,
и где-то гулко так поют вдали,
орарь туманной полосой с плеча
скользит к подножиям могил…