* * *
Пиджачок на Серёжке Есенине
Нараспашку и абы как.
А это наш
демисезонный гений
Закатился опять в кабак.
Перекрещены две дорожки,
Слово за слово,
шаг за шаг
И в ушах у нее
серёжки
И Серёжка
у ней в ушах.
Ну и что, что опять попойка,
Смысл высок, хоть слова лихи.
«Тише ты, сука, посудомойка!
Дай послушать его стихи!»
Впереди Англетер с петлёю,
Айседора была вчера.
Пусть сегодня еще потлеют
Под-мос-ков-ны-е ве-че-ра-а-а.
Пусть сегодня в душе поэта
Рассветёт, несмотря на то,
Что
последним,
прощальным цветом
Расцветает букет цветов.
* * *
Белым снегом земля усеяна,
Да по белу зелёный лапник.
- Эй! Кого там?
- Сергея Есенина.
- Отсвистался поэт и бабник.
* * *
АРХАНГЕЛ:
«Вам не наскучило лежать,
Без дел скрестивши руки,
Который год? Пора вставать.
Вас взяли на поруки.
Что? Злой петлёй душа,
Болит от муки древней
Душа? Теперь Вы – сам душа
И нету Вас душевней.
Чего еще? Нектару Вам?
Опохмелиться вроде?
Се-рё-жа!
Никаких 100 грамм!
Ведь может же Володя».
* * *
Рожи корёжа,
На ангелов в оба,
Ходит Серёжа
В рубахе до облак.
Ни тебе кутежа,
Ни похмелки,
Почерк туда же:
Ровный и мелкий.
Понеже облак
На грешной земле
Пиво и вобла
В дешёвой цене.
Красные девки
Сидят на полянке
Пляски да спевки
Под звуки тальянки.
Любы не любы,
Свадьб куролесица.
Эх,
да на землю бы!
Снова повеситься!
* * *
По асфальту мокру, яко посуху,
Да с айфоном во руке вместо посоха.
Навигатор КНР кляня,
- Где могила имени Меня?
За оградою? На свалке?
А могилка Галки?
Ты, урод, чего валяешь ваньку?
Во!
Cмотри-ка,
обе на Ваганьково.
* * *
Немного Левитан,
немного Пиросмани,
Сирень,
Сергей,
Галина чуть вдали.
Поёт Людмила,
тихо вторит Нани.
И обе о любви.
В душе поэта
не нашлось местечка,
Где бы клубком
свилась девичья грусть.
Тоскует и болит
грузинское сердечко.
Тоски и боли
непосилен груз.
У нас самоубийц
хоронят за оградой,
Того,
кому врагом
вдруг стало бытиё,
Того,
кто понял,
что
немыслимой наградой
Иное житиё.
Но
в кружеве идей
и
кружевах витийства
Сквозь пену бытия
мы замечаем то,
Что,
проживая жизнь,
вершим самоубийство.
Кто раньше.
Кто потом.
* * *
Я вернулся.
Кровью искупивший
Тлен словечек и мыслишек тли,
Твердо обещавший и решивший,
Что вернусь назад.
Хоть из петли.
Жизнь моя
огромна и прекрасна,
В яви
терпелива и добра.
Только конь
не розовый,
а красный,
Только
всю дорогу трын-трава.
Окриком,
кнутом,
а где потачкой
Конь несёт несносного меня
И,
разгорячённого от скачки,
Я купаю
красного коня.
Чтобы
мысли о тоске оставя,
Грудью рассекал девятый вал,
Чтобы
закалялся в синих явях,
Весело косил
и баловал.
Русь моя
Тили-тили тесто,
Вечная невеста.
Ваша? Чёрта с два!
Чёрная вдова!
Под фатой из цвета яблонь
Наливной румянец на щеках.
Золото, намытое дождями,
Ковано морозом серебро.
Свадь-бу но-о-ву-ю справл-я-е-ет…
Чёрный плат по чёрны брови,
Прячет взгляд в тени ресниц.
Стол уставлен яствами и зельем,
Кто-то тихо стонет под забором.
Тризну…
новую…
справляет…
Кто там дале?
Русский князь, татарский хан,
Грозный царь, партиец, президент…
Хоть инопланетянин,
Мы с тобою всех переживём.
Пьяную, весёлую, шальную,
Я ловлю замужнюю шалунью
И целую в тёплые уста,
От стихов в полшёпота устав.
Топтаную властными вождями,
Хоженую конскими вожжами,
Кто тебя во цвете лет
Пожалеет и поймёт?
Поэт.