Шумит вода и ветер в алых кленах.
Каких-нибудь пятнадцать дней назад
их, стройных и еще почти зеленых,
как будто было больше, говорят.
Мне говорят, что ветер треплет вереск,
а для меня скорей лебяжий пух.
В себе, во всем давно уже изверясь,
я сплю до часу, может быть, до двух.
Как пальцы, я ломаю эти дни и спички –
часы с их памятью о том, что было в снах.
Я существую разве только по привычке,
и белый ангел дремлет, дремлет на часах.