Глаза

Фёдор Сахаров
Пустые глазницы, оскала улыбка
Самой безмятежностью в вечность глядят.
Давно уже было, давно всё погибло.
Написано много забытых баллад.
 
В глазницах сверкали бесстыжие очи,
Слегка обрамлённые формами век,
Закрытые в тёмные, тихие ночи,
С утра начиная обычный свой бег.
 
Каким же оттенком они обладали?
И были ли зоркими, что повидали?
А брови какие к вискам расходились?
Изгибами были? Небрежно кривились?
 
Что цвет этих глаз мог сказать в них смотрящим?
Что полнились тьмою обмана, коварства?
Что были доверчивы, мило таращась
На грешного мира красоты, богатства?
 
Возможно, кофейного терпкого цвета,
Как дверцы в таинственный мир чувств и мыслей,
Глаза созерцали, искали приметы.
Хозяйка писала старательно письма
 
Об этом кому-то, следила, чтоб буквы
Ложились на лист аккуратно и ровно.
Под носом изящным покоились губы,
Алея, застыв в тишине, не промолвив
 
Ни слова, пока наконечник метался,
Как в танце, кружась на белесой бумаге...
Возможно, в глазах светлых небо мерцало
Холодного севера, с пылом отваги.
 
Глаза не боялись встречать волны шторма,
Высокие, дикие валов вершины.
И синь холодела в них просто задорно,
Ловя взглядом моря, брызг шумных картины.
 
Но вот археолог поднялся с коленей,
Поставил на полку очищенный череп,
Ещё не решив, как быть с этим. Дилемма.
Но в то, что здесь тайна имелась, он верил.
 
На странной эмблеме чернели лишь руны,
Ему не понятные, в золоте старом,
Хранившие в знаках предмет его дум.
И так не пропавшие с древностью даром.