Там детских голосов святые небеса.
Прислушиваясь к небу ненароком,
С самим собой идет немолчная война
В противуречии глубоком.
Ребенок-сын или дитя-отец
(А маски смех то густ, то тонок
В лазури голубей), восходят на крестец
Неразвернувшихся пеленок.
И кто кому вина, и кто кого взрастил,
Когда доска скрипит под цыпочкой танцора,
И хор неоперившихся светил
Приветствует восход к стропилам режиссера.
А он в - себе самом