Поэзия, как и всякое личное ремесло,
подобно выращиванию цветов, -
дело одного человека.
И замечательно, и совершенно,
когда ты пишешь для одного, одной, одних.
Зная наизусть их имена, их характеры,
их запахи, их шум (не с кем не спутать) шагов
приближающихся к тебе, к твоей комнате.
Да, пожалуй, я вижу только смысл в персональной литературе
и персональной поэзии — написанной ему, ей, им.
Вероятно, в этом есть глубокая и страшная ошибка -
обращаться сразу ко всем, всему миру, наивно желая
спасти чуть ли не все души от каких нибудь
невозможных и страшных болезней,
корень которых нам неизвестен.
Мы вглядываемся только в узоры на воде
и ничего не можем понять, не исправить тем более.
Наивная и утопичная вера любого писателя -
для каждого абстрактного читателя
соорудить универсальную конструкцию
из морали и тяжелых эстетических принципов
и вовлечь наблюдателя в непримеримые коллизии с собственной совестью.
Какова задача и стоит ли того?...
Как неподъемный камень.
Какие руки же надо иметь, чтобы писать такие романы -
как будто бы вытащенные насильно из крови всех, кто страдает
или кто готовится страдать.
Для того, чтобы сойти с этого пути и избежать этой опасной тропинки
я выдумал новую форму творчества -
обращение к конкретному адресату,
к тому, кого я знаю или хочу знать -
это тот, кто меня знает или хочет узнать.
И в этом жанре я писал всю свою жизнь,
и это единственная и самая благородная возможность продолжать дальше.
Это как книга или стихотворение для одного человека.
И, возможно, только так голос подвергается наибольшей искренности
в отсутствии слезы и крика.
28/07/16