Роберту Фриппу
Приготовь мне заливное
из язычков жаворонков.
Сегодня безветренный день
и чертовски жарко,
облака влачатся над полем
комьями сахарной ваты,
и такая жара
возгораньем чревата.
Но когда он прольёт
с высоты залихватские трели,
похожие на звуки цимбал
и на переливы свирели,
на душе станет тихо,
хрустально, как после душа,
и войдёт благодать
без посредников прямо в душу.
Зависает, планирует,
словно лист бумаги горелой,
ноты которой сыграны и сожжены,
но нисколько не устарели,
звучит, как гитара в плену электричества
с ударными и духовыми:
коготь и клюв струны-молнии дёргают,
как будто грозу за вымя.
При этом нужно учитывать,
что подобное заливное –
это не кулинарное блюдо,
а музыка, спасающая от зноя.
Поэтому при её исполнении
не пострадала ни единая птица,
только сердце старого меломана,
которому в полдень не спится.