Почему-то звенеть стали тише сверчки, начиная гастроль в полдень, пышущий солнцем.
Не закончилось лето, оно свой разбег завершило едва лишь на точке зенита,
Апельсиновый сок разливается вниз краем синего блюдца и в брызгах смеется,
Натуральным себя подает или с облачной пенкой, уже подзабытой.
Эти взбитые сливки, предвестники гроз, для порядка испарят, а после умоют
Перегретые крыши, асфальт и бетон, запыленного города лик раскаленный.
После душа всегда резче пахнут кусты базилика и розы в озоновом слое,
За цветущей мелиссой охотится шмель, не скрывая в ромашку с гвоздикой влюбленность.
Ночь раскинув шатер, на его потолке бриллиантовых лоций рисует маршруты,
Как упавшие звезды кошачьи глаза тут и там посылают луне позывные,
В тишине мирно дремлющих улиц, дворов ноги пишут круги, в легкость лета обуты.
Кошки слушают ночь, хвост антенной подняв, кошки звезды считают, и я вместе с ними.
Режут ласточки воздух над крышей крылом по утрам и полощутся в блюдечке синем.
Все течет как текло, лето в силе еще, а на сердце дождливая капель тревожность.
Провожаю глазами железную птицу с серебряным блеском на крылышках сильных -
Принеси мне обратно птенца моего, только слышишь, взлетай и садись осторожно!