(Мунк "КРИК" )
Этой ночью опять, словно мышь шурша,
Не давала мне спать чья-то боль – душа.
Где кусты густы, под моим окном,
Разгоняла она сны, не пускала в дом.
А потом повисла на лиственнице,
Будто тень - фантом на виселице.
Обронила она стон, ветка хрустнула,
И запела потом песню грустную.
Загрустила душа по потухшим мечтам,
Словно тень прошла по заснувшим цветам.
На цветы она лила слёзы признания,
А я подумала - роса такая ранняя.
Она пела при луне ( песнь смогла сложить?),
О несбывшейся стране, там мечтала жить.
Но пришлось по лабиринтам ей судьбы бродить.
Где терялась - обрывалась Ариадны нить.
Ещё плакала душа, что не знала любви
До безумства, до бездумства, до огня в крови.
Что не в те глаза с тоской ей пришлось смотреть,
Нежных рук лоза сухой стала, словно плеть.
Не был поцелуй остёр, был он злым, пустым.
Не пылал любви костёр, а рождал лишь дым.
Исповедаться хотела, только не поймёшь,
Что, молилась или пела? Но по телу дрожь.
В кучу все грехи сложи, где он главный грех?
Оглядись потом, скажи, кто безгрешней всех?
Трудно жизнь свою прожить в благодати дней,
Чтобы боли не испить, не познать страстей.
Чтоб душа всегда была словно снег бела,
Чтоб была она чиста, только не пуста.
А как плакала душа, что была не как все,
И что жизнь её прошла глупо, как во сне.
Там внутри неё всё высохло, всё вы-мерлО,
И мелькнуло белой птицы во тьме перо.
Альбиносов ты найдёшь, средь душ встречаются
Нелегко им в мире, что ж, бедняги маются.
Я страдалице старалась, как могла помочь.
Она плакала - смеялась и умчалась прочь -
Одинокая, неприкаянная,
В откровениях отчаянная.
Улетела прочь, а я не обиделась.
Лиственница, слёзы, ночь . . . Привиделось?