Я не предам изящную словесность,
И шельмовать её я не готов,
Не стану скверных сочинять стихов,
Свидетели тому - перо и вечность.
Ещё волна, что бьёт о берег свой,
Слоистые коричневые горы,
И море неизменной полосой
Замкнувшее воздушные просторы.
А ночью, в новолуние, луна
И млечный путь - бессмертная дорога,
Когда-нибудь я попрошу у Бога,
Чтобы и мне забрезжила она.
Свидетели моей никчёмной жизни,
Они со мной о ней не говорят:
Ни сострадания, ни укоризны,
В стекле прозрачном слепок жизни снят.
Спасает лишь изящная словесность,
С любимою неспешный разговор,
Здесь и сейчас - вот истина и вечность,
Всё остальное, может статься, вздор.