С.Н.Есин.
Фото из интернета.
2. ЧТОБЫ ПРАВДУ БЛЮСТИ (Беседа 1997 года)
Имя ректора Литературного института, как говорится, на слуху. Сергей Николаевич Есин – секретарь правления Союза писателей России, профессор. Автор нашумевшего в оны годы «Имитатора» и других, как советских, так и постсоветских повестей и романов, которые (удивительно!) не забыты и востребованы читателем и сегодня. Известен ректор также мемуарами, написанными в «сезон засолки огурцов». Воспоминания так и названы, а представленные в них «огурчики», по всему видно, ещё похрустят на зубах будущих историков литературы! Впрочем, не менее солона и остра его книга «Культура и власть». Недавно прошла её презентация, много было сказано добрых слов в адрес автора, много высказано и пожеланий. Тогда же часть тиража была раздарена почитателям, а остаток перенесён в институтскую книжную лавку. Точно не скажу, распродан ли, но то, что выручка не окупила застолья, уж это точно. Ректор – широкой души человек.
Возглавляемый им вуз носит имя А.М.Горького. Правильнее будет – Максима Горького, как, впрочем, и записано в Постановлении Президиума ЦИК СССР от 17 сентября 1932 года о создании Литинститута. Но уже во время моего студенчества институт назывался именем А.М.Горького.
– Вас не смущает эта метаморфоза? – спросил я Сергея Николаевича. – Всё-таки классик… Негоже псевдоним Алексея Максимовича Пешкова коверкать. Не мне, впрочем, Вам объяснять, тем паче, что Вы сами заявляли: если институт лишат имени Горького (а ведь были такие поползновения!), то Вы тотчас подадите в отставку.
– И подал бы! Кое-кому неймётся убрать из нашей литературы имена Горького, Шолохова, Фадеева… Когда-то и Пушкина пытались «сбросить с корабля современности». Что из этого вышло, все знают. Вот и теперь… Да хоть на рога встань, а Горького из мировой литературы не вычеркнешь! Что же касается «исковерканного псевдонима», так ведь нет в природе такого имени, как В.И.Ленин. Ульянов имел много псевдонимов, среди них и Н.Ленин, а вот привилось – В.И.Ленин.
– Лишь оценочные знаки, как Вы пишите, поменялись местами?
– Именно так. Мы иначе не можем. Либо – либо! Плоский взгляд на историю у нас торжествовал не только вчера. Но и сегодня – с точностью до наоборот.
– Чему ж удивляться, если в трёх поколениях воспитывалось ярлыковое мышление. А кто сочинял и внедрял в сознание ярлыки? Советская интеллигенция! Кому-кому, но Вам-то, дотошному её исследователю, она знакома, как никому другому. А имя ей, по Вашему же слову, «имитаторы». Вы говорите «у нас», а я хочу спросить: разве себя Вы не относите к интеллигенции?
– Если интеллигентами называть упомянутых Вами «ярлычников», а из сегодняшнего поколения – тех, кто участвует в приправительственных тусовках и входит в группу «телевизионного ассорти» аплодирующую правительству, тогда уж лучше называйте меня мещанином!
– В советское время это слово было опошлено. Тут, кстати, и Горький постарался. А ведь и слово хорошее, и звание весьма похвальное:
Я не богач, не царедворец,
Я сам большой: я мещанин… –
писал Пушкин, и даже подчёркивал:
Я просто русский мещанин.
Насколько знаю, Вы, в отличие от многих русских деятелей культуры, покорно принявших расплывчатый эпитет «российский», всегда уточняете: я не российский, а русский писатель. Хотя, казалось бы, не всё ли равно?
– Для меня – нет. А покорно принимает тот, кто боится, чтоб на него не повесили ярлык шовиниста. Я не боюсь, потому что не вижу никакого шовинизма в том, что русский писатель называется именно русским. Не побоюсь также заявить, что правительство и подыгрывающие ему СМИ (едва ли не все!) помешались на «западном пути развития», как единственно приемлемом для нашей страны. Что за этим скрывается? Ведь, например, у Франции – свой путь, то же у Швеции, у Германии… Только России отказывают в своём пути. Ну, нет у нас своей головы на плечах! Господи, сейчас только слепой не видит, что по-американски в России ничего хорошего не получится. Всё равно она будет строить жизнь по-своему! СМИ, конечно, не объективны. Они отражают некий специфический взгляд Москвы, которую стремятся отождествлять со всей Россией. И упорно пичкают людей интригами кремлёвских тусовщиков, делающих «свою политику». Надоело!
– Сергей Николаевич, Вы, конечно, знаете высказывание Фёдора Михайловича Достоевского о том, что каждый русский – непременно человек православный. А посему пора у русского писателя Есина спросить: «како веруеши»?
– Мечтаю и размышляю о Православии, но пока остаюсь сомневающимся «логическим атеистом». А между тем, достаточно ясно вижу, что русский менталитет повит Православием, которое, несомненно, есть самая рефлектирующая часть христианства, его нерв. Да и отношение к религии у нас совершенно иное, чем на Западе. Сравните: у нас посреди «этих бедных селений» возводились великолепные каменные храмы. А в Европе? Между каменных домов – мало чем от них отличающаяся кирха. У нас на церковь отдавали буквально последнее. Вот и в наших малых городах десятки церквей, а в столице – аж сорок сороков! Вот в чём особенность русского духа, и я абсолютно уверен, что своё величие, как и величие литературы, Россия обрела только благодаря Православию. Русская классическая литература насквозь пронизана его духом. Сейчас об этом можно говорить открыто, как и о том, что мы уже пятый год приглашаем в институт церковных певчих и священника отслужить панихиду по Александру Пушкину. Это мистическое действо совершается в актовом зале, на стенах которого также висят и портреты писателей-атеистов. Что же, их занавешивать? Нет, пусть посмотрят и послушают. А мы, быть может, поймём, что мир чрезвычайно многообразен и нельзя историю окрашивать лишь в два цвета.
– Однако, давайте сойдём с идейных и мистических высот на нашу грешную землю. Ни для кого не секрет, что работающим на ниве образования сегодня живётся тяжело. Отстаивая свои права, преподаватели порой прибегают к такой крайней мере, как забастовка. Каково работается в стенах Литинститута?
– Насколько знаю, у нас бастовать никто не собирается. Зарплата выдаётся вовремя, производятся доплаты – профессорские, докторские… Словом, для протеста нет причин.
– Экономических. А политических?
– Ни тех, ни других. Благодаря творческой широте взглядов, у нас успешно сотрудничают люди самых разных убеждений.
– А каково живётся студентам?
– По сравнению с другими вузами, нашим живётся вольготнее, и даже сытнее. Обучение у нас бесплатное. Студенты имеют возможность и пообедать бесплатно…
– Помилуйте, Сергей Николаевич, откуда же деньжата? Или это, как принято нынче говорить, коммерческая тайна?
– Никакой тайны! А когда Вы услышите в государственном учреждении о «коммерческой тайне», то знайте: так или иначе, но там практикуется воровство. Я любому человеку могу показать наш любой договор. И говорю без стеснения: да, мы сдаём часть институтских помещений в аренду, чтобы восполнить бюджетные поступления, которых, конечно же, для нормальной работы нам не хватает. Дело это вовсе не простое, нужны и специальные знания, и опыт. Так что работа ректора сейчас совсем не такая, какой она была ещё в недавнее время, она далеко ушла от прошлой «академичности».
– Что и говорить, такие же «перегрузки» сегодня испытывают, пожалуй, все учреждения культуры, в том числе и редакция нашего журнала. На прощание хочу спросить: что бы Вы в преддверии Нового года (1998-го – поясняю сейчас) пожелали нашим основным читателям – работникам культурной сферы?
– Прежде всего – стойкости. Затем – удачи. И, конечно же – любви и доброты. Да не оскудеет у них желание нашу богатейшую культуру сохранять и преумножать, нести её современному поколению. Именно этому, по мере сил, способствует и ваш журнал. Творческих Вам успехов!
– Спасибо, Сергей Николаевич, на добром слове. Позвольте и мне от имени редакции пожелать Вам в наступающем году добротной прозы, а преподавателям и студентам взаимной любви, которой нам порою так не хватает – чтобы «чистой душою правду блюсти: ведь оно же и легче!»
Журнал «Культурно-просветительная работа» («Встреча») №12, 1997
Начало см.:
http://www.stihi.ru/2016/07/27/5566