Шагая от Пушкина к Блоку.
Есенина встретил в пути,
А с ним Мандельштам, где-то сбоку.
Решился я рядом пройти.
Со временем понял: "Не выйдет.
Не надо мне им подражать".
И классиков чтоб не обидеть
Свои начал рифмы искать.
Вернулся я к Пушкину снова.
"Онегина" вновь прочитал.
И он для меня, как основа,
Учебником гения стал.
Слагая корявые строчки
Писал я тогда для себя:
"Весной распускаются почки,
Весеннее солнце любя".
И что-то ещё в этом роде,
Про яркие краски весны.
Про смену времён. О природе.
И даже про слёзы сосны.
Мне было шестнадцать всего лишь,
Когда написал про любовь.
"Один поцелуй мне позволишь,
Чтоб духом воспрянул я вновь?"
Наивные, детские строки.
В душе пацана гонорок!
По жизни со мной, как уроки,
Уроки наивных тех строк.
И всё-таки жизнь подсказала
Строфу, только с рифмой моей,
А строчка мой почерк признала
И слог стал ровней и сильней.
Цепляются строфы за годы.
Пишу обо всём, много лет.
Пейзажные строки природы
Любовный скрывают секрет.
Теперь не весна мне милее.
Осенней строкой дорожу.
Её и люблю, и лелею,
И с Осенью просто дружу.
Считаю по Осени годы,
Хотя в феврале был рождён,
А мокрый отрезок погоды
Мне строчку шлифует дождём.
Спасибо вам: Блок и Есенин.
Спасибо тебе, Мандельштам.
Мой школьный "Евгений Онегин!"
А.С. — низко кланяюсь Вам!