В соавторстве с Сидором Напильником
http://www.stihi.ru/avtor/napilnik
Селюзни летят над нашей зоной
И курлычут нежно в вышине.
Полюбил я Гришу Шниперзона:
Позабудь, Наташа, обо мне.
Позабудь про ласки и объятья,
Про хрустОв зелёный водопад;
Позабудь про кольца, серьги, платья:
Не воротишь дней ушедших взад.
Не вернёшь, с тобой наш бурный рОман.
Рваный круг любви не накачать.
Я судьбы дубиной переломан:
Постарайся жизнь с нуля начать.
Оглядись красивым глазом, смелым.
(счастия не видим мы порой).
Ждут вокруг Оксаны, Кати, Бэллы!
Оглядись, глаза свои открой.
Селюзни летят над нашей зоной
И курлычут нежно в вышине.
Полюбил я Гришу Шниперзона,
Как вечерний свет в родном окне.
Сидор Напильник
Селюзни летят, летят удоды.
Дятлов клин сбивается в косяк.
Пролетели незаметно годы.
Все пошло у нас с тобой не так.
Помню я тебя совсем мальчишкой.
Матом не ругался и не пил.
Каждый день поглаживал подмышки
Брил, одеколоном их душыл.
Думал всё о девушке хорошей,
О прекрасной фее, о мечьте.
Чтобы на грудях с жемчужной брошью.
Идеал, практически, почте.
Но, однажды, я к тебе явилась.
Без трусов, божественно бухой.
Нюхала табак, жевала силос.
Цыпа, ляля, с жопой надувной.
Не успел промолвить слово "здрасьте".
Не успел штанишки подтянуть.
На тебя я прыгнула со страстью
хрипло пробасив: не обессуть...
В жызни никого так не любила!
Я ревела: мальчик мой, не сцать!
Всюду на руках тебя носила.
Всякий раз швыряла на кровать.
Магмой вулканическою, ночью
Клокотала, вся валясь без сил.
Но, однажды, будто не нарочно,
Ты меня с балкона уронил.
Молча встал и взял меня за ногу.
Потащил, как будто сам не свой.
Точно не припомню, но в итоге,
Я в газон воткнулась головой.
А теперь ты чалишься на зоне.
Пишешь письма с самого, сранья.
Что нашел ты в Гришке Шниперзоне?
Чем он симпатичнее меня?
Ника Марий
Не якут, не чукча, не татарин:
Робкий взгляд красивых карих глаз,
Шниперзон — обычный русский парень,
И с большой душой, как Тинтобрас.
Мы плели из проволки браслеты.
Строили кораблик из фольги.
Тёк июль, расплёскивая лето.
И сплелись на шконке две ноги.
Я не смог кудрявому мальчишке
В чувстве беззаветном отказать.
Выбрил егодицы и подмышки
И подвёл фломастером глаза.
В камере задёрнув занавески
В месяце купались июлю.
Под Кола Бельды и Анне Вески
Он сказал несмелое люблю.
Селюзни летят над нашей зоной
И курлычут нежно в вышине.
Шниперзон с улыбкою Мадонны.
Позабудь, Наташа, обо мне.
Сидор Напильник
Что могу сказать на это, Вова?
Стыдно мне становится за вас.
Без тебя жыла, была здорова
И спокойно торговала квас.
Ты пришол в рубашечке, в панамке.
На ногах красивый педикюр.
Вся щека измазана тоналкой.
Рот шептал красиво: mon amour
Ел траву и соблюдал диеты.
По врачам ответственно ходил.
Не хотелось вспоминать про это -
Как ты клизмой сам себя любил!
И еще припомнились моменты:
Чтобы разглядеть получше кал,
Ты был до того интеллигентен,
Что очки на жопу надевал.
Мне любви хотелось и объятий.
Страстных оргий с кожаным кнутом.
Ты же причитал: Ну, зая, хватит!
Ай, не надо! Может быть, потом!?
Обольщен Григорием? Ну, что же,
У меня подруга тоже есть.
Мартой звать. Любовь у нас, быть может.
Это — моя маленькая месть!
Ника Марий
Я пришёл, неся тебе культуру
Чувственных, изысканных манер.
Чтобы не лакала политуру,
И купала с мылом свой мохер.
Чтоб в пыли, бухая после бани,
Не ползла по улице в кровать.
Выщипала брови над губами,
И трусы училась надевать.
Чтобы не пердела очень громко
За семейным ужином, смеясь.
Не жевала силос, тапки, пробки.
Из бровей вычёсывала грязь.
Чтоб кнутом соседей не хлестала
С диким воем: Всех перепорю!
От тебя, Наташа, я устала:
Шниперзона нежного люблю.
Кто ещё такая, падло, Марта?
Без утайки мужу говори.
Да в пылу любовного азарта
До смерти ее не запори.
Сидор Напильник
Я тебя, конечно, понимаю.
Шниперзон — брутало-утконос!
Видно, он губой тебя ласкает:
Одержимо, сладостно, взасос.
Не зову, не плачу, не жалею.
Все пройдет, как с белых яблок дым.
Вон, закат пунцовой лавой зреет.
Ты на зоне, я же — еду в Крым.
Ждет меня давно подруга Марта.
Девушка. Бесценный мой алмас!
Уши в мягкой шерсти. Глаз с азартом.
По ноге — алеющий лампас.
Две груди лежат на батарее.
(Долго сушит после бурных ласк)
С заду — персик. Душка. Лорелея.
С переди — булыжником анфас.
Закатав штанину по колено,
Чинит трактор, водит грузовик,
Режет самосвалы автогеном,
Работящий ласковый мужык.
Ходит в гимнастерке, пьет текилу.
С грустью, молча, ест лесных зверьков.
На жыру барсучьем варит мыло.
Из тушканов жарит вкусный плов.
Вся прямым углом, как штангенциркуль.
И лицом, и статью — конь в пальто.
Говорит, что вышла из пробирки,
Что не зачинал ее никто.
Стоя спит. Всхрапнув, зевнет бывало,
Обнажая розовую пасть.
Я в нее сей час же кину сало,
Чтоб продукту в доме не пропасть.
И когда лежим мы с нею вместе,
И торчат черешнями соски,
Знаю, что со мной моя невеста.
Верю, что навеки мы близки.
Ника Марий
Размышляя с Гришей на досуге,
Мы к такому выводу пришли:
Наших жён подруги — нам подруги.
Фотографью Мартину пришли.
Чтоб на ней — тулОвище и ноги.
Чтоб сосков горело алых вишнь.
Чтоб влекли лохматые чертоги,
Однова в которых ты паришь.
Мы, как все живые счастья хочем,
Пря душой босою по росе.
Посидим, подумаем, подрочим.
Пусть всё будет честно, как у всех.
А к зиме, глядишь, и замуж выйдем,
Обойдя три раза аналой.
Заживём все вместе в лутшем виде
Жизнию семейной половой.
Селюзни летят над нашей зоной.
Сталь рассвета плавится в ночи.
Отвечайте. Ваши Шниперзоны.
Любим. Ждем. Надеемся. Дрочим.
Сидор Напильник
Я, когда все это прочитала,
Съела водки, выпила яйцо.
Отобрав у Марты шпик и сало,
Из борща ей вынула лицо.
Села рядом, прямо в глаз смотря ей.
(Он у ней один — зато во лбу)
Обняла мою большую заю,
Подавив рыдания в зобу.
И сказала голосом дрожащим:
Шниперзоны пишут нам с тобой,
О любви огромной, настоящей,
Чтобы жыть нам всем одной семьёй.
Хочешь, мы с тобой мужьями будем?
А они нам жёнами теперь?..
Отдадим им собственные груди:
Станут краше нас они, поверь!
Марта мне ответила согласьем.
Лапой протянула между ног.
Сладко промычав, что ради счастья,
Вам отдаст лохматый свой чертог.
Одному из вас, конечно. Вместе
Вы его не сможете делить.
А другому я — рублей за двести.
Ни к чему он будет мне без тить.
Ну, а вы отрежьте там что надо,
Бережно положте в бандероль.
Или привезите как награду,
За мои страдания и боль.
Будем жыть, любить, встречать рассветы!
Сладим свадьбу нашу, вчетвером.
Вот, мы пишем вам, едя котлету,
Но глотать не можем — в горле ком.
Ника Марий
На просторах Родины чудесной
Закаляясь в битвах и труде,
Вот такие семьи повсеместно
Скоро будут жить у нас везде!
Селюзни летят над нашей зоной
И курлычут нежно в вышине.
Стали жить четыре Шниперзона
Счастливо и дружно как во сне.