Старый альбом
Старый альбом, переплетенный кожей
и подпоясанный медною прошвой,
так на ограду могилы похожей,
что ты хранишь в своих каменных недрах,
корни семьи, раскроившие бедра
жесткой земли, именуемой прошлым?
Я раскрываю страницы альбома,
там, словно листья, в старинном гербарии,
хрупкие высохшие химеры дОма,
на фоне рисованной пальмы или аквариума,
бурые, на пожелтевшей бумаге,
в трещинах и с резными краями,
и с затерявшимися углами,
как позабытые герои из саги,
с кровными связями и врагами.
Может, я вижу случайные лица
лучших друзей или просто соседей,
тех, что любили, мечтали, жалели
и коротали полночи в беседе,
и заставляли вас плакать и злиться,
ссорились смертно и обижались,
тех, что, возможно, друг другу приснились,
тех, что своих предавали, спасали,
и безответно их обожали,
и помогали им выжить в печали,
и тех последних, что их провожая,
в заупокойном кругу поминали.
Кто они мне? Сероватые тени,
все - безответные незнакомцы,
в сумерках комнаты или под солнцем,
только подсказкой мелькнет то чекмень,
то лапсердак, то отжившая юбка,
или вуаль под кокетливой шляпой,
или в зубах старомодная трубка,
с дымком, застывшим на века,
как будто мастера рука
его эффектно нанесла.
Или видения - призраки мест:
здесь вот - веселая группа солдат
еле видна на ступеньках у трапа.
Где-то за ними вдали бледный крест
может быть море, и волны, и берег
и те друзья, что бесследно сгорели…
А на краю четко виден мандат,
за обшлагом безызвестной шинели,
но имена безвозвратно истлели...
Дамы в салопах, плащах и накидках,
в капорах, шалях и париках
рядом с мужчинами в сюртуках,
в кителях или в изящных костюмах,
где-то ребенок с кулечком изюма.
Где-то пенсне засверкает, где брошь,
рядом с погоном блеснет портупея,
и ты невольно вопрос задаешь,
- кто вы?
Губы, глаза мне как будто знакомы.
Но ни имен, ни родства не имея,
кружком, как преданный эскорт,
из мрака лицами бледнея,
они стоят на этих фото
как экспозиция в музее,
как очень сложный натюрморт,
как будто их готовил кто-то
неделю, месяц или год.
Они молчат на этих фото
в одеждах твердых, как гранит,
и словно спрашивают, - кто ты?
И, мой немой язык молчит.
Нерасторопны и спокойны
их плечи, руки, поворот
и только взгляд желает слиться
с невнятным будущим…
А мой скользит бессильно по их лицам…